В любовь не играют

- Папа, ура, я так соскучился, – Макс подбежал ко мне и начал крепко обнимать, я же схватил его на руки и прижал к себе.

- Привет, сын, я тоже скучал по тебе. Как отдохнули? – искренне поинтересовался я, тем не менее, то и дело, бросая взгляд на Дашу.

- Отлично. Смотри, как я загорел, а еще мы с Ниной на слонах катались, – восхищенно произнес Макс.

- С Ниной Васильевной, Макс, ты же взрослый, уже все понимаешь.

- Да, прости, с Ниной Васильевной. А еще мы видели дельфинов, настоящих, только не в этом, не в дальфи… дельфри…

- Не в дельфинарии, Максим. Доброе утро, Иван, – поприветствовала меня женщина, ставя на стол чашки с чаем. – Извините, немного похозяйничала, пока вы спали.

- Здравствуйте, Нина Васильевна, это ничего, это правильно. Вы уже познакомились?

Возникло неловкое молчание, после чего я подошел к Даше, протянул руку, приглашая ее присоединиться к нашей маленькой компании, а она замялась, опустив глаза вниз.

- Мы-то познакомились, только вот Даша почему-то испугалась…

- Папа, почему Даша говорит, что не помнит меня? – обиженно произнес сын.

- Но я и вправду тебя не помню, малыш, – с болью в голосе произнесла девушка.

- Макс, понимаешь, так в жизни случается, что человек может потерять память… – начал я, но ребенок меня перебил.

- Это означает, что она меня больше не любит? – обиженно спросил он.

- Нет, она любит, но только не помнит. А мы должны, в свою очередь, помочь ей, всегда быть рядом, поддерживать, и тогда наша Ласточка вернется.

- Обещаешь?

- Мы постараемся, Макс, – ответил я, потому как гарантии никакой не имел.

Мы все вместе расположились в столовой для завтрака, и я, уделяя больше внимания сыну, не переставал поглядывать в сторону Даши, беспокоясь о ее состоянии. Слишком сильно переживал, и единственное, что меня сейчас радовало, она сразу же сдружилась с Максом. Они весело болтали и смеялись, и, смотря на эту умилительную картину, мне становилось легче.

- Оп, ахахах, – я резко вскинул голову от этого звука и безумно удивился. За эти сутки Ласточка впервые засмеялась, да еще так искренне и задорно. А все потому, что они с Максом начали баловаться, и в один момент, мокнув вафельные трубочки в варенье, измазали друг другу носы. Я улыбнулся этому зрелищу и уже на более веселой ноте продолжил пить чай.

Они долго дурачились и хохотали, а когда первая капля варенья оказалась на скатерти, они мгновенно вдвоем замолчали, сделав серьезные лица и уткнувшись в свои чашки.

- Сегодня можно и нарушить правила поведения за столом, – все с той же улыбкой на губах сказал я, и так же взяв трубочку, мокнул ее в варенье и коснулся носика Даши, отчего она мне тепло улыбнулась и ответила:

- Если это действительно не сон, то давайте всегда нарушать эти правила…

Я застыл и почувствовал себя так, словно язык проглотил, понимая весь смысл сказанных ею слов.

- Я согласен, – ответил я, делая глоток уже почти допитого чая.

Чуть позже мы перешли в гостиную, а Нина Васильевна, сдав пост в виде Макса, отправилась к себе домой. Я чувствовал покой в окружении своей семьи, наконец-то мы были все в сборе: Даша, Макс и я, и единственное, что омрачало этот прекрасный день – амнезия моей любимой девушки. До боли в костях хотелось, чтобы она переживала с нами каждый момент, каждую ситуацию из прошлого, но, увы, у нее не было ни одного воспоминания.

Весь день мы провели втроем, играя в различные детские игры, жаря блины, готовя луковый суп и болтая о разных пустяках. Все было спокойно и отлично, пока Макс не вынес свое предложение на всеобщее обсуждение, и, возможно, именно ему я буду благодарен за это всю жизнь.

- Папа, а давай завтра пригласим Маришку с родителями в честь моего приезда? Я и подарок для нее привез.

- Маришку? – удивленно переспросила Даша, оседая на стул, возле которого стояла, взбивая тесто на блины. Лицо ее как-то изменилось, стало ярче или румянее, и в ее глазах я увидел свет, который когда-то светился в ней, в этой родной для меня девушке. – Это та милая девчушка, которая… Боже… Ваня… Я, я знаю ее... Помню… Ее… Голубые бездонные глаза и пораненная ручка… – говорила она, немного заикаясь, и не веря в происходящее, я же, в свою очередь, безумными глазами смотрел на нее и понимал, что дело сдвинулось с мертвой точки.

- Да, она была ранена в плечо…

- Да, такая жизнерадостная малышка… – она вздохнула, снова дрожа, и сказала, – Господи, спасибо тебе, – уткнулась лицом в ладошки и заплакала от счастья, понимая, что теперь, по возможности, она сможет вспомнить, если не все, то хоть малую часть своей жизни.

А я, в свою очередь, кивнул Максу, соглашаясь на его предложение, и поднял большой палец вверх, благодаря за прекрасную идею.

ГЛАВА 18

Ваня.