В любви и боли. Противостояние. Том второй

…Боишься? Вздрагиваешь? Стараешься сдержаться, чтобы не закусить край нижней губки или вцепиться дрожащими пальчиками в сиденье пуфика, на котором сидишь перед зеркалами трельяжа и зачарованно наблюдаешь за отражающейся в них картинкой? Тебе до сих пор не верится, что впервые в этой комнате тебе позволили находиться без ошейника, да еще и в платье. И он поглощает твое новое волнение не меньше, чем иные импульсы твоего тела на его прикосновения и все, что он с тобой делал. Вроде ничего особенного из того, чего бы он не совершал с тобой и раньше, но ты понимаешь, что это далеко не так. Если бы он просто одевал тебя, просто расчесывал волосы (как до этого "просто" купал и кормил, а еще ранее "просто" выеб*л тебя в рот), доведя данные процедуры до чистого механического процесса, возможно, ты бы ничего такого исключительного и не испытывала. Но в том-то и дело. Он хотел, чтобы ты чувствовала все (и с не менее глубоким восприятием, чем до этого) каждый раз, когда проводил тебя через подобные ритуалы снова и снова, заставляя погружаться в эти ощущения, словно они были самыми первыми в твоей жизни. Возможно так оно и было, потому что он хотел, чтобы ты чувствовала именно Его. И он умудрялся это как-то делать, на том уровне и доступными лишь ему способами, которые были более глубже и недосягаемей, чем физическое воздействие, ведь он касался тебя не только снаружи… И он действительно не просто дотрагивался до тебя, он превращал все свои манипуляции в беззвучную мелодию идеальной симфонии, словно и вправду играл на твоем теле, на твоих чувственных точках и "струнах", как непревзойденный виртуоз-Маэстро (Черный Маэстро). И ты не могла не вздрагивать, не дрожать и не поджимать пальчиков на руках и ногах, потому что это было сильнее тебя. Твое тело и его реакция были сильнее всех разумных доводов и подкожных страхов. Он скользил по твоей коже (в ней и под ней) по твоим волосам и в волосах, и тебя крыло, окутывало и поглощало этими вскрывающими метками до пьянящего головокружения и сладкой эйфории (продолжая уже который час подряд ощущать на растертых губах и языке фантомные толчки его кончающего члена). Возбужденная чуть ли не с самым его приходом киска ныла, пульсировала и стенала, то ли умирая, то ли блаженствуя под горячими ударами ненасытной похоти. Ты боялась сжать бедра и сами мышцы между ножек, иначе давление анальной пробки и собственное вожделение доделают то, что не собирались завершать его пальцы. А он всего лишь (и в который уже бесчисленный раз) водил тебя по этим граням, держал на натянутых красных нитях, заставляя хотеть то, что сам же и прописывал по твоему телу и сознанию. Прикосновению его рук невозможно устоять, ощущению его проникновения невозможно воспротивиться, из его окутывающей психофизической живой клетки нельзя вырваться не поранившись и не разорвав себя вместе с сердцем на тысячи рубиновых осколков. Он не просто это делает, он хочет, чтобы ты все это запомнила и не только физически — чтобы ты и впредь жила одними воспоминаниями об этих мгновениях, дышала ими, чувствовала их… ЕГО, где бы то ни было и когда бы то ни было. Ведь теперь Он часть тебя или, вернее… ты и являешься частью его личных вещей, к которым он время от времени возвращается, чтобы перебрать своими пальцами, пересмотреть и решить, что делать с ними дальше. И ты ждешь его прихода… Да, ждешь, потому что уже не можешь не ждать, потому что действительно хочешь, чтобы он пришел.

Ты ведь помнишь все, да, Эллис? Все, что успело произойти рядом с ним, с тобой, с вами, пусть даже многие моменты ты и мечтала вырвать из памяти с корнями и мясом. Он же специально все это и делает, чтобы ты никогда уже не забывала, чтобы любое скольжение его рук, голоса или жестов запускал в тебе необратимую реакцию психосоматической памяти, расписывая по твоей коже и сердечной мышце пережитыми ощущениями, страхами, эмоциями и… болью. Всего одно соприкосновение со взглядом его глаз и мириады невидимых кристаллов вонзаются в твое тело, вспарывая свежие раны и ноющие эрогенные зоны выжигающей вспышкой болезненного возбуждения…

Помнишь, Эллис? Разве такое возможно забыть? То, что он делал с тобой еще вчера, буквально несколько часов назад…

Расчесывает тебе волосы, снимает с горла ошейник, временно заменяя его теплым захватом своих пальцев (от которого ты млеешь, вздрагиваешь, едва не закатываешь глазки и не дрожишь от нестерпимого желания всхлипнуть и еще сильнее сжать бедра), помогает одеть бюстгальтер, кружевные трусики, телесные чулки, неспешно затягивает шнуровку темно-гранатового платья на спине… а по твоей коже лишь усиленно разливается скольжение совершенно иного осязания. Он словно стимулировал то, что еще тлело на поверхности твоего тела самыми глубокими и сверхчувственными метками его вчерашнего воздействия, вторжения и беспощадного захвата. Такое нереально забыть. И тем более рядом с ним, в его руках, под его тенью.