В логове Льва

– Невозможного в том виде, – встрял Эрикссон. – Но усовершенствовать оригинал отнюдь не невозможно для гениев, каковыми являемся Пэррот и я. – Избытком скромности Эрикссон никогда не страдал. – Когда я закончил свой двигатель Карно, я враз подумал о патенте на непрактичный паровой экипаж. Ну, сказал я себе, теперь его можно построить. И на пару мы это и сделали. – Он провел их через комнату к громоздкому объекту, накрытому брезентом. И картинным жестом сдернул покров. – Вот, джентльмены, практичный моторный экипаж.

Машина была настолько новаторской, настолько непривычной для глаза, что окинуть ее единым взором было попросту невозможно. Она представляла собой подобие треугольной платформы с шипастыми колесами на передних углах и единственным колесом сзади. Массивный черный двигатель сидел немного сбоку. На ось двигателя было насажено зубчатое колесо, приводившее в движение устройство наподобие цепи, в свою очередь крутившее шестерню, насаженную на ту же ось, что и два передних колеса. Позади мотора располагалось небольшое сиденье перед рулем, соединенным с поворачивающимся задним колесом. Еще позади двигателя виднелись какие-то циферблаты. Механик завел мотор и отступил в сторону. Пэррот с гордым видом забрался на сиденье, поманипулировал рычагами – и машина медленно покатила вперед. Поворачивая заднее колесо при помощи руля, он медленно прокатился по мастерской, совершив полный круг и вернувшись на место старта, после чего выключил двигатель. Эта демонстрация произвела впечатление даже на Гранта.

– Замечательно! – воскликнул Рамси. – Она достаточно сильна, чтобы буксировать тяжелое орудие по пересеченной местности.

– Да, она способна и на это, – усмехнулся Эрикссон. – Но может даже больше. – Он махнул рукой в сторону двери, где ждали два работника. Они вышли и вернулись с колесным пулеметом Гатлинга. С профессиональной сноровкой поставили перед машиной мостки и вкатили пулемет на платформу между передними колесами.

– Как видите, джентльмены. С небольшим дополнением моторный экипаж становится передвижной батареей.

Грант все еще ломал голову над значением этой новой машины, когда Рамси, повседневно имевший дело с материальным обеспечением артиллерии, охнул от изумления:

– Передвижная батарея – нет, не одна, а целый дивизион! Они подавят противника прямо в логове, истребят его. Ваша машина быстро доставит орудия в бой. Это огневая мощь, которой не сможет противостоять никакая армия. Что ж… по-моему, это изобретение навечно изменит военную историю.

В ТЫЛУ ВРАГА

– Посадка заканчивается, садитесь, будьте любезны, – объявил кондуктор, кивая двум хорошо одетым джентльменам. На обоих были черные шелковые шляпы, дорогие костюмы, в манжетах рубашек – золотые запонки; джентри видно с первого взгляда.

– И где тут первый класс? – осведомился граф.

– Весь этот вагон, сэр, благодарствуйте.

Первым пройдя по коридору, Корженевский откатил в сторону дверь пустого купе. Они сели у окна лицом друг к другу.

– Хрустальные зеркала и бронзовые светильники. Англичане знают толк в удобствах, – генерал Шерман похлопал ладонью по мягким сиденьям.

– Они обожают роскошь и любят потакать маленьким слабостям, – кивнул Корженевский. – Но, боюсь, только сливки общества. Если бы вы заглянули в третий класс этого же поезда, то вряд ли пришли бы в восторг. Правду говоря, мне зачастую кажется, что эта страна очень похожа на матушку-Россию. На вершине аристократы и богатеи, под ними горстка представителей среднего сословия, заправляющих делами, а в самом низу крепостные – то бишь, здесь их кличут рабочим классом – бедствующие, бесправные, больные.

– Граф, да вас послушать – вы сущий республиканец!

– Может, так оно и есть, – криво усмехнулся Корженевский. – Если в моей стране и грядут перемены, то наверняка спущенные сверху. Буржуазия и mushiks <Мужики. Не совсем ясно, какой смысл вкладывает в это слово автор. Хотя крепостное право было отменено в 1861 году, то есть за пять лет до описываемых событий, сословие зажиточных крестьян к тому времени еще не представляло собой заметной общественной силы. К тому же отношение крестьян, в том числе крепостных, к этой «свободе» было далеко не столь однозначным, как ему кажется> не хотят перемен, а крепостные бессильны.

Шерман глядел в окно, уйдя в собственные мысли, а поезд все набирал ход, прогрохотав несколько миль вдоль берега, после чего колея свернула в глубь суши. Хоть поезд и не был курьерским, поездка через зеленые поля, перемежаемые фермами и лесочками, с нечастыми остановками на полустанках все равно доставляла удовольствие. Шерман извлек небольшой блокнот в кожаном переплете и делал в нем детальные пометки, почти не отводя глаз от окрестных пейзажей. Наконец поезд сделал остановку на станции на холме, расположенной над уютным городком, раскинувшимся у океана.

– Фолмут, – сообщил граф. – Тут очень хорошая гавань – вон, видите ее краешек там, над крышами?

Шерман поглядел сквозь окно двери купе.