В ловушке двух миров

– Повелитель. – раздался голос склонившейся девушки. Перемазанная в саже она смотрела на него воинственным взглядом. – Со стороны леса не спокойно, но именно туда побежали испуганные люди.

Магистр окутал все вокруг тьмой, огонь вокруг погас. Все осталось мрачным и безжизненным. Никого больше не было вокруг. Под ногами усилился треск изломанных деревяшек. Тьма вела владыку в самую глубь, где уже танцевали в черных всполохах мрачные тени.

Сетия

Мистер Малдвин сильно выдыхался, так что нам часто приходилось делать остановки. На просьбу его оставить никак не реагировала, оставлю, и могу потерять еще и его. Лучше сделаем сейчас все, что в наших силах. Чтобы все же ускориться я подошла к нему и нежно взяла за ладошку:

– Мистер Малдвин, вы только не удивляйтесь, ладно? – сказала и мы тут же воспарили в небо, ведомые заклинанием. Ветра подхватили нас и понесли вперед, туда, где клубились всполохи тьмы. Уже у самого источника, приземлились в зарослях, чтобы нас никто не заметил.

Перед нами стоял каменный алтарь с громадным изваянием рогатого существа с одним сломанным крылом. Глаза его светились красными огнями, а из пасти ярилось пламя. Руки сведены и сложены в ладоши. В них то и был алтарь, на котором лежала бедная измученная девушка.

– Рамиша… – лекарь чуть не кинулся ей на помощь. Пришлось применить сонное заклинание, чтобы неугомонный мужчина потерял сознание и не мешался под ногами.

«Сделает только хуже, а мне потом разгребай»

Сама же подметила, что тьма забрала жизнь не только у ближайших деревьев и травы, но и у самой земли, которая была черная, сухая и буквально рассыпалась под ногами.

Кучка людей во главе с Баширом стояли перед алтарем, склоняя головы и молились. Тела их были расписаны красной охрой, на шеях висели амулеты, источавшие тьму, а из спины торчали обломленные крылья. Вот почему он был так не рад отдавать мне свой кафтан.

«Безумные сектанты»

Под ногами затряслась земля, клубы дыма заполонили землю и быстро накрыли ее густым черным туманом, но сквозь обостренные чувства я видела, как дым поднимает девушку в воздух и пытается поглотить. Тьма была велика, я понимала, что могу потерять контроль, если придется впитать такое количество, что это было чревато последствиями, но не знала, как это остановить иначе. Начала читать заклинание и призывать большую волну, в какой раз сбила с ног этих прихвостней и окутала ветром тело Рамиши. Перехваченная, она покинула алтарь, и переместилась рядом с мистером Малдвином. меня вычислили. Нельзя было позволить им приблизиться. Я выбежала из леса и предстала перед ними и алтарем.

– Что ты делаешь, девчонка?! – зашипел один из них. – Живо верни ее. Кто ты вообще такая?!

– Та, кто прекратит все это! – вихрь взметнулся к самому небу и опутал шайку, но надолго это не помогло, они были сильны и, выбравшись, кинулись на меня. – Ну, конечно, будто позволю себя схватить! – усмехнулась я, отбиваясь.

Они были сильны. По-настоящему сильны! Наверно, все дело было в кулоне, который поглощал тьму. С каждой секундой их лица все больше обезображивались, становились грубыми, сквозь кожу проступали вены и шипы. Один из упырей схватил меня за руку и чуть ее не вывернул, на что получил с ноги, по самому важному месту.

«А что, на что не способна магия, на то способна физическая сила!»

– А ну прочь, жертвы радиации! – неосознанно я все больше приближалась к каменной статуе, и охнула, когда огромная рука неожиданно меня схватила и притянула к себе.

– Э-э-э, мы так не договаривались! Не по правилам! Это совсем не по правилам! – закричала, когда каменная рожа с огненными всполохами стала приближаться.

Разукрашенные имбецилы остановились, отошли в сторону и с радостью продолжили наблюдать, с каким аппетитом меня пытается проглотить оживший булыжник.

Глава 19

Сетия

Моя персона приближалась к камню все ближе, и пятки ощущали жар огня. Ногти не оставили ни царапинки, а темная энергия все больше въедалась в мое тело. Я чувствовала, как поглощаю тьму, и как она клубится вокруг меня. Упыри и дальше стояли, но потом склонили головы и пали ниц, когда пасть открылась еще шире.

– Вот же черти размалёванные! – продолжала ругаться я и чертыхаться навису.