В ловушке страсти

– Не уйдешь. Привыкай к тому, что ты принадлежишь мне.

Да он совсем свихнулся?!

– Кем ты меня считаешь? Своей рабыней?! Я ухожу! – я нагнулась, чтобы подобрать вещи.

Демон оскалился.

– Нет. Надо будет, я тебя запру и свяжу, но не выпущу, моя принцесса.

Слово “принцесса” прозвучало издевательством. Горькой насмешкой. Кто принцесса – я? Голая, испачканная, только что называвшая его “Господином” и покорно принимавшая его удары?!

– Ты не посмеешь! – бессильно прошипела я, сжимая кулаки.

– Еще как посмею, – он шагнул ко мне, и я шарахнулась. Меня затрясло от гнева и отвращения к себе. Как я могла на это согласиться? Почему приехала сюда и покорно выполняла его приказы? Кто я – принцесса или тряпка, о которую можно вытирать ноги?! – Или ты забыла, почему должна быть послушной?

Опять эти спектрографии, проклятые спектрографии! Единственная реальная причина, по которой я не могу просто послать его и уйти. Захотелось разрыдаться от злости и обиды, но я только стиснула зубы и выплюнула ему в лицо:

– Ублюдок! Богиня, ты сам-то понимаешь, какое ты дерьмо, ди Небирос?! Жалкий неудачник, который способен удержать девушку только шантажом или силой.

Хотелось уязвить, унизить его, как он совсем недавно унизил меня. Ударить словами, сделать как можно больнее, заставить испытать такой же беспомощный гнев. Чтобы понял, как мне сейчас. Чтобы почувствовал, возненавидел, захотел прогнать. И я говорила, говорила. Хлестала его уничижительными словами, обливала презрением и яростью.

– Замолчи, Р-р-риана!

– Нет, я все скажу! Ты вызываешь похоть, да, но от этого ты еще более мерзок.

Полыхавшее в фиалковых глазах бешенство подсказывало: пора остановиться, но меня несло.

– Все! Хватит!

– Ты настолько мерзок, что даже семья от тебя отказалась…

– Заткнись!

Стена вздрогнула, брызнула в стороны каменная крошка Там, где в камень вломился кулак осталась жуткая вмятина, похожая на воронку от падения метеорита. Я вздрогнула и осеклась.

Что я наделала?

***

Одежда на ди Небиросе жалобно трещала, выдавая близость к трансформе. Зрачки сузились, лицо исказилось, превращаясь в уродливую маску, под кожей блеснула алая чешуя.

Я шарахнулась, вжалась в угол, тяжело дыша. Мамочки, он же сейчас меня убьет. Нужно драться! Нужно достать анам…

– Р-р-риана, – прорычало чудовище.

Судорога трансформы еще раз прошлась по нему волной, меняя и уродуя правильные черты. Но каким-то чудом ди Небирос сумел взять своего демона под контроль и сохранить человеческий облик.

А в следующую минуту на меня словно налетел ураган. Подхватил, впечатал в стенку. Демон вздернул мои запястья над головой, стиснул стальным капканом. Вжался бедрами, давая ощутить свое возбуждение и впился в губы – так жадно, словно хотел сожрать.

Грубо, болезненно, зло. Сминая и наказывая. Я чувствовала, как под хлипкой плотиной самоконтроля из Дэмиана рвется дикая ярость, переходящая в жестокость. Темная сторона, которая есть у каждого демона и которая не знает ни страха, ни жалости, ни границ.

И я дрогнула перед его яростью. Злость, обида все ушло, схлынуло как вода во время отлива, оставив меня испуганным зверьком. Ребенком – беспомощным, беззащитным. Хотелось скулить и плакать от ужаса. Мои шипы, которые я так долго отращивала, моя сила – все казалось смешным рядом с силой демона.

“Не доводи демона до последней черты”, – любила повторять моя мать. – “Мы сильнее них, но только когда сражаемся за то, во что верим”.

Я не верила в то, что сказала Дэмиану. И не готова была сражаться.

– Нет! Пожалуйста! – хотела крикнуть я, но получилось только мычание. Демон оторвался от меня тяжело дыша. Глаза его казались совершенно черными из-за огромных зрачков, только по краю тоненький сиреневый ободок.

– Не надо… – я зажмурилась, чувствуя, как по щекам текут слезы. – Прошу…

Наверное, я казалась ему жалкой. Я даже себе казалась жалкой в эту минуту.

Что-то дрогнуло в его лице. Чудовище уходило, уступая место знакомому мужчине. Наглому, настырному, слишком властному, но не опасному. Неспособному ударить или обидеть.

– Дура, – простонал Дэмиан, утыкаясь лбом в стену над моим плечом. Он казался измученным, словно только что пробежал марафон. – Никогда не делай так больше. Не доводи меня.

Стальной капкан на запястьях разжался. Я бессильно уронила руки, уткнулась ему в плечо и заплакала.

ГЛАВА 13. Клятва

Риана горько плакала, уткнувшись ему в плечо, Дэмиан обнимал ее в ответ, бормотал что-то утешающее, с холодком в душе понимая, что был в полушаге от того, чтобы ударить ее. Ударить со всей дурной силой демона, что почти равноценно тому, чтобы убить.

Или изнасиловать. Связать и выпороть по-настоящему, до кровавых полос на нежной коже. Если бы принцесса продолжила его оскорблять, если бы не остановилась, если бы от нее не плеснуло так остро беспомощным ужасом…

Он мог и не удержаться.

И вряд ли потом Риана простила бы его за это. Он бы и сам себя не простил.