В львиной шкуре

— Может мы зря всё это затеяли? — обратился ко всем император.

— Почему зря? — возмутился Сомов, — победа сулит нам большие выгоды. Заодно свои силы проверим, а потом уже и в Европу и на Русь пожалуем.

— Чего вы опасаетесь, Павел Андреевич? — спросил Башлыков.

— Честно? Неудачи опасаюсь и напрасно потраченных боеприпасов. Первый раз придётся проводить такую масштабную операцию.

— Во-первых, — стал перечислять Костя, — мы атакуем крепость только тогда, когда узнаем, что наши союзники и неприятель уже стоят друг напротив друга. Весть о нападении на Гоа вызовет у Вирупакшарая II панику и, испугавшись нападения с тыла, он отступит, открыв путь Махмуду Гавану. А во-вторых: даже если нам придётся отступить, то и крепость и сам город мы успеем хорошо потрясти. Думаю, купцы и горожане, как только увидят падение крепости, сами захотят выплатить откупные, лишь бы мы город не трогали. Вот поэтому и нужно идти на шести судах, чтобы усилить впечатление.

— Хорошо. Надеюсь, что всё пройдёт так, как вы задумали, — произнёс Черныш слегка задумчиво. — Жаль, европейцев в их армии нет.

— Почему? — удивлённо спросили сразу несколько человек.

— Потому что наши земли нужно заселять белыми людьми и желательно христианами. А от ваших экспериментов уже половина матросов седыми ходят, — ответил император и выразительно посмотрел в сторону Буркова и Гладышева.

— Павел Андреевич, как сказал Иван, сначала в Индии попрактикуемся, а потом и в Европу за белым людом отправимся, — улыбнулся Костя.

— Когда вы собираетесь отплывать?

— Где-то через две недели. Пока новые пушки установим да опробуем, пока соберём запас продовольствия и горючего… Товары для продажи, опять же, нужно подготовить.

— Понятно. А сколько народа в случае успеха планируете там оставить?

— Человек шестьдесят… В Дабуле гарнизон фактории поменять, и в Гоа приступить к постройке новой.

— Хорошо, — одобрил император.

* * *

В роскошном шатре в окружении нескольких наложниц и приближённых советников сидит махараджадхираджа Вирупакшарая II, а проще — царь царей Вирупакшарая II. Не прошло часа, как ему доложили, что стоящая супротив него армия, армия этого низкородного торговца и проходимца Махмуда Гавана меньше на треть, чем его войско. Мало того, что оно меньше, так ещё стоит в неудобном месте — на ровном поле перед единственным проходом через горы. Проход как раз и заняли войска султана. Султан пьёт сладкий шербет и предвкушает, что он сделает с этим недостойным ублюдком, если тот попадётся ему в руки…

— О! Светлейший! — забегает в шатёр гонец и падает на колени, простирая голову ниц.

— Живо говори, что случилось? — хмуря брови, вопрошает Вирупакшарая II, сладкие мечты которого растаяли, словно звёзды на утреннем небе.

— Корабли под знамёнами Мухаммад шаха подошли к Гоа и захватили крепость Панджим.

— Как такое могло случиться?! — соскакивает со своего ложа султан и пинает несчастного гонца.

— О! Великий! — произносит юноша с гримасой боли, боясь посмотреть на своего владыку. — Враг появился рано утром, и открыл страшный огонь по крепости. Одновременно с обстрелом крепости его суда высадили на берег воинов, которые штурмом завладели ею. Пока одни корабли стреляли по крепости, другие подошли к устью Мандови и разорвали цепь, что перекрывала путь к городскому порту. Теперь они осадили город!

— А что делал гарнизон города, когда враг захватывал крепость?! Что делали эти трусливые собаки?! — злобно вращая глазами, беснуется султан.

Наложницы и советники при первых же приступах ярости поспешили незаметно покинуть шатёр, ставший таким негостеприимным.

— Я не знаю, Великий! Как только стало понятно, что крепость пала, меня отправили к тебе!

— Трусы! Трусы! Трусы! — кричит султан, пиная беспомощного гонца.

— Мой повелитель! — забежал в шатёр один из военачальников, — армия противника строится для атаки!

— Трубите общий сбор! Мы сами немедленно атакуем! А после я разберусь с теми, кто посмел напасть на Гоа! — моментально реагирует Вирупакшарая II, забывая про гонца. — Слуги! Живо ведите моего слона!

Не успела армия султана толком выстроиться, как конница Махмуда Гавана атаковала её центр, забрасывая неприятеля градом стрел.

— Вперёд! Вперёд! — командует взбешённый этой атакой Вирупакшарая II.

Не дожидаясь пехоты, триста боевых слонов и десятитысячная конница устремляются вперёд, желая наказать противника…

— Ну, вот, уважаемый визирь, считайте, что мы победили, — невозмутимо заявляет Олег Быстров, разглядывая в подзорную трубу армию султана, которая атаковала их центр всей своей конницей и боевыми слонами.

— Вы так в этом уверены, дон лейтенант?

— Да. Наш центр им не пробить, зато имея кавалерию и боевых слонов у себя на флангах, мы сожмём армию Вирупакшарая II, словно клещами. Тем более перевес в коннице на нашей стороне.

Что же, повторялась не раз использованная тактика — вынудить противника пойти в лобовую атаку и, действуя от обороны, связать кровопролитным боем центр его армии, после чего атаковать с флангов.