В Магеллании

К концу января беспорядки приняли ужасающие размеры. На приисках копошились в грязи не только колонисты и сбежавшие с кораблей матросы, но и золотоискатели с различных островов Магелланийского архипелага, а также из Патагонии. Нетрудно представить себе масштабы этого нашествия! Разве не образуют самую богатую рудную жилу в мире эти Кордильеры, протянувшиеся от далекой Аляски, через Соединенные Штаты, Мексику, Колумбию, Эквадор, Перу, Боливию, Чили и Аргентину, до последних отрогов мыса Горн?[179] Разве не истощены они усилиями стольких поколений?[180] Слухи разрастались, разжигали воображение в Старом и Новом Свете, и вот уже весь остров Осте стали считать одним огромным «карманом», золотым островом, на котором сосредоточены самые большие богатства американской горной системы. Стоит ли удивляться, если вся чернь, которая в свое время опустошала Калифорнию, Австралию, Южную Африку, а несколько лет спустя будет готовиться к штурму аляскинского Клондайка[181], заполонит небольшой магелланийский остров!

И тогда чилийское правительство, отдавшее остров в собственность пассажирам «Джонатана», может быть, пожалеет о своем поступке! Получая от губернатора Пунта-Аренаса исчерпывающую информацию о положении на острове, оно не питало никаких иллюзий: на остельских месторождениях больше людей разорится, чем обогатится!

По подсчетам Кау-джера, на острове к концу января насчитывалось не менее двадцати тысяч чужестранцев. При таком наплыве разношерстной публики конфликты неизбежны. Дело уже доходило до вооруженных столкновений при дележе участков на приисках. А что будет завтра, когда голод заставит делить последний кусок хлеба?

Том Ленд и Карроли, не считавшиеся ни с усталостью, ни с опасностями, держали Кау-джера в курсе всех последних событий. Да и он сам не щадил себя. Он отправился на мыс Ру, друзья сопровождали его. Вместе с ним были также англиканские пасторы и католические священники. Желая помешать насилию, Кау-джер бросился в самую гущу этого человеческого сброда. Бесполезно! Пришельцы не знали его, да и колонисты уже не хотели признавать. Вмешательство Кау-джера едва не закончилось для него трагически. Его оттолкнули, посыпались угрозы, и глава острова чуть не заплатил жизнью за попытку исполнить свой долг.

Кау-джер вернулся в Либерию в отчаянии. Его мутило от омерзительной сцены, разыгравшейся у него на глазах. И в его окружении стали обсуждать возможность покинуть остров Осте.

Но, дойдя до этой крайности, Гарри Родс, Брокс, О’Нарк и другие предложили обратиться за помощью к чилийскому правительству: милиция Тома Ленда, сильно уменьшившаяся в результате дезертирств, уже не в состоянии была навести порядок, и, возможно, это был последний шанс спасти положение.

— Чилийское правительство не может не пойти нам навстречу, — заметил мистер Родс. — Оно заинтересовано в установлении порядка.

— Вы хотите обратиться за помощью к другой стране? — вскипел Кау-джер.

— Достаточно одному военному кораблю из Пунта-Аренаса пройти вдоль берега, — вставил слово мистер Брокс, — и все эти безумцы разбегутся.

— Пусть Карроли отправится в Пунта-Аренас, — предложил мистер О’Нарк, — и через две недели…

— Нет! — сказал Кау-джер твердым голосом. — Мы сами собственными руками, построили здесь город, наладили жизнь, а значит, спасем себя сами.

Перед железной волей этого человека можно было только преклоняться.

Кау-джер остался на своем посту, хотя и не мог в данных условиях действовать как правитель. Так, может быть, стоило вернуться к благотворительной деятельности, чтобы с помощью молодого врача, зятя мистера Родса, заняться больными, число которых росло с каждым днем?

В самом деле, остров Осте оказался во власти эпидемии, вызванной нищетой и всякого рода злоупотреблениями. Неустанное рвение и наилучший из возможных уход помогли сохранить жизнь очень большому числу больных (а к тому времени золотоискателей на острове было уже больше двадцати тысяч), хотя несколько сотен спасти не удалось.

В конце марта ажиотаж вокруг золота пошел как будто на убыль. Месторождения истощились. Разбогатела, и то случайно, лишь небольшая часть поселенцев. Зато сколько же разорилось, подорвало здоровье и обрекло себя на нищенское существование! А большая часть найденного золота разлетелась, как это роковым образом случается, по игорным домам да низкопробным притонам, в которых крики игроков смешивались с револьверными выстрелами. И если Либерия была избавлена от подобных сцен, то в двух других поселениях они были слишком частыми.

Всего на приисках полуострова Харди и мыса Ру удалось добыть драгоценного металла на сумму в три миллиона франков, тогда как по соседству с заливом Нассау прииски оказались настолько бедными, что их тут же забросили. В сущности, колонисты ничего не получили — практически все золото оказалось в руках европейских, а главным образом американских авантюристов.