В мир А Платонова - через его язык (Предположения, факты, истолкования, догадки)

Рассмотрим опять же на доступном (и менее научном) примере. Два А: 'кто-то начал лысеть' и В: 'он же начал еще и седеть'. На мой взгляд, это интересный случай двух причинно связанных (в слабом смысле) событий. Их общей причиной можно считать, например, то что С: 'возраст данного субъекта мужского пола перевалил за средний' (с общим правилом L, ясным и без дополнительных разъяснений и, следует заметить, индуктивным). Дело в том, что подобного рода отношения причинной связанности и есть вообще наиболее часто используемый тип причинности, нужный нам в человеческих рассуждениях. Ведь почти никогда у нас нет - ни однозначного подведения под определения (средний возраст - начиная с 25-и, 29-и или 38-и лет?), ни -однозначной выполнимости самих законов, выражающих только некие тенденции или статистические закономерности, но не строгую номологическую импликацию, которая должна была бы иметь форму: если P то всегда S, -в отличие от вероятностной импликации, которую можно выразить так: если p, то в некотором числе случаев s.

"При низкой вероятности статистический характер закона представляется очевидным. Однако если верояность высока, то легко по ошибке принять вероятностный закон за строгий. В самом деле, так произошло в случае со вторым законом термодинамики..." (Рейхенбах: с.79).

Впрочем, тут же возникают и трудности, как только мы пытаемся увязать так понимаемое отношение причинно связанных событий и понятие одновременности событий. Ведь события А и В, происходящие одновременно, с одной стороны, по Рейхенбаху, не должны никак влиять друг на друга, но с другой стороны, про любые два одновременные события можно подозревать, что на каком-то более раннем этапе они окажутся все-таки, если не причинно зависимыми, то - причинно связанными - через какое-то (прошлое и объединяющее их в единую причинную цепь) событие С!

Итак, имеем следующий ряд "деградации" отношения причинности:

P->S (P - является причиной S);

А-?-В (А как-то причинно связано с В; или же А функционально связано с В);

А В (А сопутствует В; А одновременно с В; или даже А полностью независимо от В).

Вообще говоря, причинность, неким порочным кругом "повязанную" с направлением времени, однозначность которого со времен Эйнштейна подвергают сомнению, в обиходной жизни можно почти всегда заменить на функциональную зависимость, к тому же выразимую в вероятностных терминах: если имеет место А, то (в таком-то числе случаев) имеет место В. (Тут мы уходим от постановки вопроса, что на что влияло и, собственно, как происходит становление. То есть можем оставаться на агностической позиции Прменида.) Но иной раз это оказывается важно.

& Причинность на грани парадокса

Платоновские фразы часто призваны наводить читателя на предположение о существовании неких странных, отличных от общеизвестных законов, служащего оправданием неестественной с точки зрения здравого смысла, но тем не менее выставляемой как очевидная в тексте причинной зависимости. Этим освящается еще один характернейший для Платонова прием - парадокс.

Как нам понимать следующее ниже типично платоновское "потому что"?

Богу Прохор Абрамович молился, но сердечного расположения к нему не чувствовал; страсти молодости, вроде любви к женщинам, желания хорошей пищи и прочее, - в нем не продолжались, потому что жена была некрасива, а пища однообразна и непитательна из года в год (Ч).

Нормально было бы (с восстановлением пропущенных иллокутивных компонентов и причинных связей - они в квадратных скобках) сказать:

L: Страсти молодости в нем уже утихли (р) и даже вера в бога как-то остыла -[а поэтому] он перестал [искать] хорошей пищи и внимания красивых женщин (s) [и, значит, вполне удовлетворялся тем, что его] жена была некрасива, а пища всегда совершенно однообразна и непитательна (s1).

Или в сокращенной записи: р --> (s s1)

(здесь знак обозначает отношение сопутствования.)

Но в исходном примере Платонов, обращая с помощью союза потому что направление причинной зависимости в обратную сторону, словно навязывает нам следующее, уже не вполне очевидное из общих соображений, но настоятельно напрашивающееся согласно его "логике", рассуждение, или такой общий закон:

не-L: сердечное расположение - к вере в бога, q> и поддерживаются в нас только тем, что человек видит вокруг себя какие-то привлекающие его предметы - красивых женщин, вкусную еду (s1) и т.п.>, т.е.:

(p s q) ( s1.

Это своего рода парадокс. Именно на таком принципе построен жанр нравоучительной максимы. Вот пример этого рода высказывания:

Когда женщина выбирает себе любовника, ей не так важно, нравится ли он ей, как нравится ли он другим женщинам [Шамфор 1795: 67].[112]

Очень часто, как мы видели, причинное объяснение у Платонова принимает вид парадокса. В этом присутствует одновременно некоторое подтрунивание если даже не издевательство - над тем, что человек (читатель) привык (или мог бы) счесть собственно причинным объяснением.

Так, например, церковный сторож в заброшенной деревне - богу от частых богослужений не верил (Ч).