Читаем В мир А Платонова - через его язык (Предположения, факты, истолкования, догадки) полностью

Самое интересное, на мой взгляд, в том, что эти образы свободно могут противоречить не только внешнему контексту, но и друг другу! - Система образов-идей Платонова намеренно строится на соположении друг с другом противоположностей, на рядоположении тезиса и антитезиса (а также всех агрументов в пользу как первого, так и последнего) и прямом их "соревновательном" сосуществовании, совершенно на равных, без каких-либо обозначенных авторских предпочтений, - т.е. как бы на совместном учете и взаимном подкреплении ими друг друга, или на их обязательном участии в самом "строении" и "составе" Души человека. Это говорит, как мне кажется, не о "внутренней противоречивости", как можно было бы считать, а, наоборот, о проникновении писателя в самые глубины человеческой психики, о попытке разложении всякого предмета на "окончательные" атомы смысла, дальше которых никакой - ни научный, ни поэтический - анализ пойти не может, оставляя место только "практике", или свободно творящей реальность - воле человека.

Платоновская душа :

к восстановлению смысла так и не доведенной до конца утопии

Русский дух был окутан плотным покровом национальной матери,

он тонул в теплой и влажной плоти. Русская душевность,

столь хорошо всем известная, связана с этой теплотой

и влажностью; в ней много еще плоти и недостаточно духа.

Н.Бердяев. "Душа России" (1918).

Душа это воображение другой жизни, другого существа.

Душа наша рождается лишь тогда, когда она истекает из нас.

А.Платонов (из набросков к "роману о Стратилате").

В языке Андрея Платонова самым характерным приемом можно считать образование неологизмов на уровне словосочетания (об этом подробнее в Михеев 1998). В частности, со словом душа в разных произведениях писателя можно встретить такие нестандартные, заставляющие "споткнуться" на них выражения:

выгонять душу (Память)[89]; расхищать душу (Крюйс); душевный надел; занимать нуждой душу; расходовать постоянно скапливающуюся душу (Государственный житель); потратить на человечество всю свою душу (из рукописи "Джан"); надстройка души (Шарманка); отдавать душу взаймы, душа сопрела (От хорошего сердца); дать слезу в душу, осуществление души, душа занудилась (Бучило); душа утекает, контузить в душу; срастаться душой с делом (В далеком колхозе); душа проваливается (Чульдик и Епишка); сгорела душа (В прекрасном и яростном мире); [душа] - дешевая ветошь (Душевная ночь); душа [слишком] просторной емкости; душа обращена вперед (Бессмертие); душевная чужбина; составить масштабную карту души; заросшая жизнью душа (Сокровенный человек); пока не опростоволосилась вся душа (Демьян Фомич); душа разрастается, теснота души, душа велика, бояться своей души, спускать свою душу, излучить [в женщину] душевную силу, изойти душой, истребить душу, [дать] истощиться душе, сторожить душу, жить в одну душу, на душе поблажеет (Рассказ о многих интересных вещах); душевный смысл; сухая душа; томящая душа; напрячь душу; почувствовать [в себе] душу; предчувствовать устройство души; давать добавочным продуктом душу в человека; отмежеваться от своей души; превозмогать свою тщетную душу; истомить себя до потери души (Котлован); выветрить из себя всю надоевшую старую душу и взять другой воздух (Ювенильное море); голые, неимущие души; душевное имущество; затраты души; убыток души; сытость души; душа течет [через горло]; [душа - это] сердечно-чувствительная заунывность; расточать суетой душу; расходовать скапливающуюся душу; [вести] собеседования со своей душой (как делает Яков Титыч в романе "Чевенгур"); разрушить душу; с уснувшей душой; совестливый вопль [звучит] в душе; питаться в темноте квартир секретами своих скрытых душ; вникнуть во все посторонние души; отводить душу людям; озаботиться переделкой внутренней души (Счастливая Москва); жизнь [Сарториуса] состоит в череде душевных погребений[90] (из набросков к роману "Счастливая Москва").

Это не значит, конечно, что весь смысл платоновских произведений вполне исчерпывается только их языком. (Кому-то сам этот язык может показаться каким-то ущербным, изуродованным, больным.) Но за любыми отступлениями от языковой нормы у него как правило стоят определенные мыслительные ходы, с помощью которых (и, собственно, через которые) выражается чрезвычайно своеобразный мир писателя. Ниже я попытаюсь реконструировать фрагмент этого мира, связанный с концептом души.

СРАВНЕНИЕ КАРТИНЫ ДУШИ ПО ПЛАТОНОВУ - С РУССКОЙ ОБЩЕЯЗЫКОВОЙ "КАРТИНОЙ"

Если сравнивать собственно платоновское представление души с общеязыковым (т.е. характерным для сознания говорящих на русском языке), можно сделать следующие наблюдения.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
1991: измена Родине. Кремль против СССР
1991: измена Родине. Кремль против СССР

«Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца» – слова президента Путина не относятся к героям этой книги, у которых душа болела за Родину и которым за Державу до сих пор обидно. Председатели Совмина и Верховного Совета СССР, министр обороны и высшие генералы КГБ, работники ЦК КПСС, академики, народные артисты – в этом издании собраны свидетельские показания элиты Советского Союза и главных участников «Великой Геополитической Катастрофы» 1991 года, которые предельно откровенно, исповедуясь не перед журналистским диктофоном, а перед собственной совестью, отвечают на главные вопросы нашей истории: Какую роль в развале СССР сыграл КГБ и почему чекисты фактически самоустранились от охраны госбезопасности? Был ли «августовский путч» ГКЧП отчаянной попыткой политиков-государственников спасти Державу – или продуманной провокацией с целью окончательной дискредитации Советской власти? «Надорвался» ли СССР под бременем военных расходов и кто вбил последний гвоздь в гроб социалистической экономики? Наконец, считать ли Горбачева предателем – или просто бездарным, слабым человеком, пустившим под откос великую страну из-за отсутствия политической воли? И прав ли был покойный Виктор Илюхин (интервью которого также включено в эту книгу), возбудивший против Горбачева уголовное дело за измену Родине?

Лев Сирин

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Романы про измену
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука