В мире фантастики и приключений. Выпуск 7. Тайна всех тайн. 1971 г.

— Вы правы, — Он открыл глаза и положил сухую, горячую ладонь на руку молодого человека. — Хорошо сказано: ярче проявятся обе стороны. Хорошо… Но, дорогой мой, вы рассуждаете как хомо сапиенс — человек Земли. Мыслите, и это, конечно, естественно, категориями земными, думаете об открытии, сделанном человеком и касающимся только человека. Но учтите: открытое нами — мной двенадцать лет назад, вами теперь — способно, в конечном счете, повлиять на общее состояние биосферы нашей планеты, способно разбудить силы, которые, быть может, окажутся враждебными человеку, чуждыми Земле. Но главное не в этом. Решая вопрос, будить ли эту силу, мы должны учитывать и другое: сумеем ли сдержать то страшное, что еще живет в людях?

Нолан поднялся, рассеянно оглядываясь. Терраса была пуста. Кроме их столика, нигде не горели теплые огоньки ламп. Звездная ночь выдалась не по сезону холодной, и он зябко стянул на груди борта пиджака. Крэл понял, как измучен Нолан, как трудно ему сейчас. Захотелось быть участливей, сказать о своей готовности помочь, но не то от смущения, не то из-за ложного стыда, он так и не сумел произнести нужных в такую минуту слов. Да этого и не потребовалось. Нолан, словно что-то внезапно распрямилось в нем, опять ожил, стал привычно подтянутым и уже ясными, чуть задорными глазами смотрел на собеседника.

— Значит, искали, говорите? Пытались установить, кто заказчик. Не нашли?

— Не нашел.

— Вы получаете ежемесячный энтомологический справочник?

— Да, конечно.

— Просматриваете его внимательно?

— Если говорить откровенно — нет, — немного помедлив, ответил Крэл и подумал, что Нолан не упускал ничего, учитывал в его работе, даже частности.

— Вы не пытались, Крэл, обстоятельней заняться энтомологией?

— Пытался, — вздохнул Крэл. — Безуспешно. Если бы удавалось вызывать сдвиги синтеза фермента при облучении каких-нибудь других животных, я бы вовсе оставил возню с насекомыми. Терпеть не могу насекомых. Любых. Всё они вызывают у меня гадливое чувство, а некоторые, признаться стыдно, отвращение, порой просто боязнь.

— Ну что же, это естественно, — медленно ответил Нолан, — и даже в какой-то степени подтверждает правоту Ваматра.

— Ваматра?.. Очень знакомое имя. Кажется, энтомолог?

— Совершенно верно.

— Теперь я вспоминаю — несколько лет назад мне попадались его статьи, а потом я уже не встречал их. Он умер?

Нолан не ответил.

— А вы не задумывались, почему только у насекомых можно вызвать сдвиги, получить совершенно необычные типы ферментов? Впрочем, вам, как биофизику, трудно было бы разобраться во всем этом. И всё-таки без энтомологии, Крэл, вам, пожалуй, не обойтись. Пойдемте…

Они поднялись на этаж, где были их номера. Нолан дышал тяжело, но одышка была вызвана скорее волнением, чем необходимостью преодолевать довольно крутую лестницу. В номере Нолан вынул из портфеля пакет и передал его Крэлу:

— Здесь статья Ваматра. Она написана им вместе с доктором Бичетом… Бичет… Бичет не уцелел, погиб, как и Эльда… Прочтите. Статья нигде не опубликована.

***

Работа Ваматра и Бичета увлекла Крэла. Гипотеза их была настолько сумасшедшей, что могла показаться гениальной. Поначалу Крэл не без труда пробирался через дебри энтомологических определений и описаний, но выводы… Выводы, сделанные Ваматром и Бичетом, заставили Крэла перечитывать их работу вновь и вновь. Теперь он уже совсем иначе воспринимал описания, раньше казавшиеся многословными, излишне подробными. Крэл стал понимать, что в каждом разделе обстоятельной статьи авторы очень умело приводят доводы, помогающие уверовать в их гипотезу. Педантично, вместе с тем совершенно по-новому открывают читателю мир насекомых.

Мир этот огромен. Больше миллиона видов! Цифра внушительная, однако впечатляла не она, а сопоставление, иллюстрирующее статью: «Видов мух в одной только Франции больше, чем видов всех млекопитающих, населяющих земной шар, причем мухи разных видов отличаются одна от другой в большей степени, чем мышь от слона».

Не меньше восьмидесяти процентов видов животных — насекомые!

Только одна пятая часть приходится на всех остальных.

Крэл никогда раньше не задумывался над этими цифрами. Выходило, что человек живет в мире насекомых. Они проникли всюду, заполнили весь мир, однако… не стали главенствующими на Земле.