В мире фантастики и приключений. Выпуск 8. Кольцо обратного времени. 1977 г.

Утром Анна проснулась с головной болью. Одевшись, она вышла в комнату с серыми стенами и серым ковром. Тотчас явился Глухов. Справившись о ее самочувствии и пощупав пульс, он объявил, что у нее депрессивное состояние вследствие легкого катара. У Анны действительно, кажется, впервые в жизни был насморк.

— Вы не должны сегодня выходить на улицу. Вам надо отдохнуть.

— Я не хочу отдыхать.

— Это необходимо. — Его голос был твердым, а в глазах было внимание, и Анна покорилась.

— Я буду отсутствовать два дня. За вами будет смотреть Вера. В вашем распоряжении библиотека.

— Мне самой нельзя выходить?

— Нет.

— Я — пленница?

— Пленница иного времени. Вам некуда идти. Вы никого не знаете, вы не знаете наших обычаев, норм нашего поведения. Думаю, книги, предоставленные в ваше распоряжение, во многом помогут вам.

— Я понимаю. Но знаете, зависимое положение, в которое я попала…

Глухов взял ее за руку, и Анна не отняла руки, интуитивно поняв допустимость такого вольного обращения в конце двадцатого века.

— Я надеюсь, что за эти два дня вы усвоите в общих чертах те перемены, которые произошли за минувший век.

— Благодарю вас.

— В котором часу вы привыкли завтракать?

— Я еще не голодна. Если можно, велите подать кофе.

Глухов нажал кнопку звонка. Что-то привлекало Анну в этом человеке, от которого она теперь зависела.

— Вы уезжаете?

— Да. Я бы хотел, чтобы вы не чувствовали здесь неудобства. Скажите, что вам еще нужно?

— Не знаю. Если так и дальше будет продолжаться, я попросту лишусь всяких желаний. Ведь желание — это потребность заполнить какую-то пустоту.

Глухов улыбнулся:

— Вы опять обрели способность к философии.

— А вы знаете, какой я была прежде? — И, увидев некоторое замешательство на его лице, Анна продолжала расспрашивать: — Что вы знаете о моей прежней жизни? Ведь прошло сто лет.

— Я много знаю о вас.

— Современная техника, вероятно, распространилась и на архивные данные. Вы мне уже рассказывали о технике современной статистики. Скажите, а есть еще такое, чего люди не могут?

— Разумеется. Чем дальше развивается наука, тем больше возникает неразрешенных вопросов…

— И тем более расширяется сфера деятельности?

— Вы уже рассуждаете как современная женщина.

Анна улыбнулась. Неслышно вошла Вера с подносом, на котором был кофейник и две чашки.

— Вот и ваш кофе, — сказал Глухов.

Анна удивленно посмотрела на Веру:

— Откуда вы знаете, что я просила кофе?

— Я слышала. Ваша комната радиофицирована.

— Радио… — сказала Анна, тотчас поняв, что при помощи какого-то устройства все, что здесь говорится, можно услышать в других местах.

После кофе Глухов ушел, и Вера отвела Анну в библиотеку. Сидя за низким полированным столом, Анна листала цветные журналы на русском и французском языках, приобщаясь к современному образу жизни, а заодно к современной орфографии.

Эволюция техники, войны, революции, открытия, имена писателей современных и тех, которых еще помнила Анна, и тех, которых она еще не знала, которые появились уже без нее и успели уже умереть.

…Обедала Анна в своей серой комнате, которую про себя называла гостиной; обед принесла Вера на том же (а может, на другом — Анна уже привыкла к стандартизации) пластмассовом подносе. После обеда Анна в сопровождении Веры вышла в сад.

— Вы здесь работаете? — спросила она Веру.

— Да.

— И каковы ваши обязанности? Это соответствует горничной?

— Нет. — В этом кратком ответе послышался холодок.

— Простите, мне трудно освоиться, ведь я живу прошлым. Я хотела спросить — у вас есть должность?

— Я — научный сотрудник.

— В какой области науки?

— Мне это трудно объяснить. У вас еще мало информации, госпожа Каренина.

— Сейчас не приняты подобные обращения. Почему вы называете меня госпожой Карениной?

— Как вам будет угодно, Анна Аркадьевна. Или просто — Анна?

— Пожалуйста.

Тут Вера впервые посмотрела на Анну с некоторой теплотой:

— Трудно?

— Я подумала, — сказала Анна, — что ваша техника — не так важно. Главное — люди. Понять их, войти к ним в доверие, — вот что значит приобщиться к современности.

— Вы не совсем правы, — сказала Вера и взяла Анну под руку. — Наша техника стала неотъемлемой частью человека — физической и духовной. Ведь отнять у современного человека технику — все равно что отнять у него зрение или слух или еще какое-нибудь чувство. Техника стала биологическим придатком человека.

В душе Анна не согласилась с таким утверждением.

Они шли по неровной дорожке, поросшей по краям высокой травой. Сад, как ни странно, был запущен. Они прошли мимо покосившейся скамейки, и Анне захотелось посидеть под кронами старых вязов.

— Можно мне посидеть одной?