В мутной воде

И, полагая, что молодой человек робеет, а потому и не обнаруживает чувств перед начальством, генерал шутливо ткнул толстым коротким пальцем Венецкого и, усмехнувшись, заметил:

- Рветесь?.. Георгия хочется получить сюда... а? - прибавил он, фамильярно трепля Венецкого по груди.

Венецкий молча поклонился опять.

Генерал бросил взгляд на офицера, повел бровями, отошел шаг назад и совсем уже серьезно спросил:

- Фамилия?

- Венецкий, ваше высокопревосходительство!

- Православный?

- Точно так-с.

- Из какой губернии?

- Из Черниговской.

- Полковника Венецкого сын?

- Точно так-с.

- Гм... Ну, очень рад... очень рад... Знавал покойного отца... Надеюсь, что ты сумеешь поддержать честь русского имени... и если придется умереть, умрешь, как лихой артиллерист...

И, не дожидаясь ответа, генерал сказал:

- Ну, с богом... Через три дня поезжай... Надеюсь увидеть тебя целым и невредимым... А матушку Русь не посрамим! - прибавил вдруг генерал дрожащим голосом, и маленькие его глазки заслезились. - Не посрамим! повторил он, обнимая Венецкого и троекратно целуя его в губы.

Для Венецкого это назначение не было новостью. Три дня тому назад его призывали в департамент и объявили ему, что он назначен в действующую армию. Он принял это известие с обычною улыбкой на лице и не выразил ни радости, ни печали... Он в тот же день был у старика Чепелева и намекнул ему, что ему очень бы хотелось проститься с Еленой. Старик сперва наотрез отказал, но потом согласился...

- Уж как-нибудь, братец, устроим. Ты приходи денька через три. Уж делать нечего... Проститесь... Ведь на войну идешь. Эх, я стар стал, а то бы сам дернул. Ну, да долго вы там не будете, надеюсь. К лету в Царьграде. Оттуда напиши мне письмо...

Откланявшись начальству, Венецкий поехал к Неручному объявить ему о своем положении. Он застал приятеля за укладкой чемоданов. Матрена то и дело утирала слезы и сквозь слезы ворчала, чтобы Неручный не растерял белья.

- Венецкий... здорово! - произнес, поднимая голову, Неручный. Видите, у нас какие дела. На войну еду, приказывают как можно скорей.

- И я тоже еду... сейчас от начальства.

- Так и вы не ушли от войны?..

- Что делать!.. - промолвил Венецкий.

Приятели сговорились ехать вместе.

- И отлично... Вот, Матренушка, и попутчик есть, а вы сокрушаетесь все. Знаете ли, Венецкий, Матрена пресерьезно просилась ехать со мной... Говорит, что за бельем некому будет присматривать.

- Вы все смеетесь. Конечно, поехала бы. Что мне здесь-то делать? Еще вас, пожалуй, убьют!.. - проговорила старуха, упирая передником слезы.

- Нашего брата не убивают, Матрена. Полно выть. Мы более от тифа сокращаемся. Да не войте, Матрена! Рано. За квартирой посмотрите! Привык к ней! - усмехнулся Неручный, обращаясь к Венецкому.

В это время соседняя кухарка прибежала в квартиру доктора и объявила, что манифест вышел насчет войны.

- Ну, вот и началась, значит, нашему брату работа! - как-то грустно заметил Неручный. - Знаете ли что, Венецкий! - проговорил доктор, наклоняясь к приятелю. - Сдается мне, что не вернуться мне оттуда... Бывают такие предчувствия!

Венецкий взглянул на доктора.

Лицо его было печально, и какая-то грустная улыбка играла на губах.

- Полноте, Неручный, что за вздор!..

- И сам знаю, что вздор, а подите ж! Вот и Матрена все воет, словно пугач над домом... Вы знаете ведь поверье у нас в Малороссии?

- Мало ли поверий!

- Славная старуха эта! - проговорил с чувством Неручный, мотнув головой на Матрену, усердно укладывавшую белье. - За мною как за родным сыном смотрит... Пять лет вот не расставались, а теперь придется... И она одинока, и я одинок. Вот и сошлись! - печально усмехнулся Неручный. - Она еще призревала, когда я студентом был и нанимал у нее комнату в Дункином переулке... Бывало, ни денег, ни чаю, ни сахару, а она как будто не знает ничего этого и предложит чайку да пообедать вместе с ней... И так это деликатно, так просто... Откуда она только этой тонины набралась?.. Тоже, видно, от сиротства... Эк, опять завыла!.. Нервы только расстраивает... Лучше стану укладываться! - проговорил доктор, как-то нервно принимаясь за прерванную работу.

Венецкий стал прощаться.

- Вечер сегодня свободны? - спрашивал доктор.

- Нет, обещал одной старой знакомой Распольевой. На днях встретила барыня и пристала, чтобы сегодня непременно к ним. У них журфикс*. Слово взяла. Должно быть, сегодня соберется много народу... Муж - важный чиновник. Вагоны устраивает для раненых теперь...

_______________

* День недели, назначенный для приема гостей (от франц. le jour

fixe).

- Слышал... Ну, все равно, приезжайте этак часу во втором, что ли, к Палкину. Побеседуем и выпьем вместе, а?..

Неручный как-то особенно настойчиво просил Венецкого приехать, и Венецкий дал слово.

- И сам дивлюсь, что со мной делается, а если бы вы знали, Венецкий, как мне не хочется ехать туда! - снова заговорил Неручный, провожая приятеля. - А вы как?

- Я... Да, право, ничего особенного...

- А мне не хочется... Очень не хочется!.. - уныло прошептал доктор.