В начале была командная строка

Чтоб работать с другими компьютерами, сетями и с различными другими видами "железяк", ОпСистема должна быть несравненно более сложной и мощной, чем MS‑DOS или изначальная MacOS. Единственный способ подключиться к Интернету, которым стоит заниматься серьезно — PPP, протокол "Точка–Точка", который на время делает ваш компьютер полноценный членом Глобальной Сети, со своим собственным однозначным адресом и различными привилегиями, правами и обязанностями, возложенными на него. Технически это означает, что ваша машина выполняет TCP/IP протокол, который, чтобы сделать длинный рассказ коротким, закручен вокруг пересылки пакетов данных взад и вперед, в незаданном порядке, и в непредсказуемое время, согласно продуманному и изящному набору правил. Но пересылка пакета данных является той же отдельной вещью, и так OS, которая может только делать одну вещь за один раз, не может одновременно быть частью Интернета и делать что‑нибудь еще. Когда TCP/IP был изобретен, его выполнение было привилегией, зарезервированной для "Серьезных Компьютеров" (поначалу, особенно в среде профи, бытовало снобистское пренебрежение "игрушками электроников–любителей", т. е. неспециализированными микрокомпьютерами. — прим. перев.) — мэйнфреймов и мощных мини–компьютеров, использовавшихся в технических и коммерческих установках — так что протокол создавался из предположения, что каждый компьютер, использующий его, — серьезная машина, способная делать многие вещи одновременно. Не говоря худого слова, машина под управлением "Юниха" (жарг., фамильярн. от UNIX — эта легендарная ("настоящая!") ОпСистема с самого начала была многозадачной, и как это часто бывает, с другой стороны баррикад — в среде "любителей" — считалась излишне заумной и тяжелой для освоения, хотя до сих пор пользуется заслуженной любовью "упертых Юниксоидов", т. е. профессионалов, за мощность, надежность, обилие инструментов и возможностей — прим. перев.). Ни MacOS, ни MS‑DOS изначально не были заточены под работу в сети, и когда Интернет стал горячей темо, должны были последовать радикальные изменения.

Когда мой Powerbook разбил мне сердце, и когда "Ворд" перестал распознавать мои старые файлы, я "переподсел" на Unix. Очевидной альтернативой для MacOS должна была бы стать "Винда". Я по натуре не имею ничего против Microsoft, или Windows. Но стало прекрасно видно, что старые операционные системы для персональных компьютеров "перезрели", и с виду порядком перенапряглись, и, возможно, наилучшим было избегать их, пока они не научились ходить и жевать жвачку одновременно.

Переключение произошло в конкретный день, летом 1995–го. Я попал в Сан–Франциско на пару недель, используя мой PowerBook, чтобы поработать над одним документом. Текст был слишком большим, чтобы влезть на единственный "флопик", и, так случилось, что я не сделал резервную копию с тех пор как вышел из дома. PowerBook благополучно "упал" и стер файл целиком.

Это случалось как раз, когда я выходил за порог, чтобы посетить компанию называемую "Электрические Сообщества", которая в те дни была в Лос Альтосе. Я взял свой PowerBook с собой. Мои друзья в "Электрических Сообществах" были пользователями "Маков", у которых были всякого рода софтины для восстановления файлов и отката после сбоев диска, и я был уверен, что смогу вернуть большую часть файла.

Как оказалось, две разных маковских восстановительных утилиты не в состоянии найти никаких следов, что мой файл вообще когда‑либо существовал. Он был полностью и систематически стерт. Мы прошли весь жесткий диск блок за блоком и обнаружили отдельные фрагменты бесчисленных старых, отвергнутых и забытых файлов, но ни одного из тех, что мне были нужны. Метафорический сдвиг был особенно жестоким в тот день. Это было типа того, как наблюдать, что девушка, которую ты любил последние десять лет, погибла в автокатастрофе, и затем присутствуя на вскрытии, ты узнаешь, что под одеждой и макияжем она была всего лишь мясом и кровью.