В начале было Слово

– Отец Арсений, послушайте! – Юрка вдруг выпрямился, крепко, до боли, вцепился пальцами в сиденье стула и громко, сбивчиво заговорил – Послушайте! При чем тут Менделеев? Мне правда очень надо! Ко мне черт приходил… – уже тише закончил он.

– Во сне, что ли? – не понял игумен.

– Нет. На самом деле приходил. И теперь мне надо молиться за всех, чтоб он больше не появлялся.

И, неожиданно даже для самого себя, то бледнея, то покрываясь жаркими малиновыми пятнами, рассказал игумену все – начиная с той самой первой страшной ночи и заканчивая своими "подвигами"…

– А теперь мне надо в пещеру! Молиться! Только сам я не умею, – чуть не плача, наконец-то признался Юрик…

Отец Арсений нахмурил густые брови и долго, очень долго смотрел на Юрку. На дурачка вроде не похож… Может, подшутили над парнишкой? А он поверил… Хотя больно уж глаза у него сейчас серьезные… Вон, чуть не плачет… И подвиги эти… Не на ровном же месте парнишку так зацепило… Может, и в самом деле было что-то эдакое…

Игумен встал, прошелся по комнате, постоял у окна… Он был настоящий монах, вера у него была непоколебимая. Если подумать – чего только в жизни не бывает…

– Ты вот что, Георгий, – наконец заговорил отец Арсений. – Слушай меня очень внимательно. Повторять не буду. Заканчиваешь школу. Идешь в армию. Служишь честно, чтоб душу свою за друзей! Понял? А потом приходишь ко мне. Я буду тебя ждать. И молиться…

***

Кое-как закончив школу, Юрка начал "взрослую" жизнь.

Поступать никуда не стал. Работал много. И доставщиком пиццы, и грузчиком в мясном отделе супермаркета, и даже пингвином в кафе "Морозко".

Он очень изменился, присмирел, открыл, наконец, Евангелие…

И снова стал ходить в церковь. В свою, родную – Всех Святых. Там, конечно, никто не узнавал в нем того сумасшедшего "юродивого" мальчишку. Может, только батюшка, но он никогда об этом не говорил…

А прихожане Юрку любили. Провожая его в армию, назвали воином Христовым и подарили поясок с девяностым псалмом и маленькую иконку Ангела-Хранителя.

***

И была армия. "Горячая точка". Горящие БТРы, мины, растяжки, удушливый едкий дым и одуряющий запах крови…

Гробы с телами друзей, мат командиров, хрипящая рация, сон урывками и постоянный голод. Перед каждым боем Юрка читал короткую молитву и крестился.

Но ничто не вечно, все когда-нибудь заканчивается. Закончилось и это. Юрка выжил. И вернулся в родной город. Вернулся повзрослевшим, похудевшим и очень серьезным.

В самый первый вечер сидели за столом. Отец любовался сыном, мама хлопотала и бегала вокруг. То прижмется к широкому крепкому плечу, то поцелует в стриженый затылок, то вдруг начнет подкладывать на тарелку пирожки, подливать чай…

– Ну что, сынок, куда поступать надумал, кем хочешь быть-то? – спросил отец.

– Поступать? – Юрик отложил пирожок и поднял на родителей глаза. Улыбнулся. – Поступать я буду в монастырь. Быть хочу монахом. И это не обсуждается, пап.

***

Отец Арсений Юрку узнал сразу, обрадовался.

– Георгий! Отслужил? Вернулся? Вот это ты молодчина, что зашел! Куда теперь думаешь?

– Теперь – к вам! – твердо сказал Юрка. – Возьмете?

Отец Арсений мягко улыбнулся.

– Возьмем. Ведь я тебя ждал, Георгий! Только вот с пещерами у нас проблематично…

***

Сначала трудник, а чуть позже послушник Георгий, жил в келье на шесть человек, учился молитве, смирению и послушанию. Было тяжело, иной раз просто невыносимо. Утром и вечером в церковь, днем послушания, ночью молитвы…

Иногда чуть не до слез хотелось все бросить, уйти, сбежать куда подальше… Но Георгий держался. Он уже знал, что такое искушение и гордыня. Боролся, как умел… Ангел боролся вместе с ним. Когда становилось совсем тяжко, Георгий чувствовал на своих плечах дружеское и крепкое касание ангельских крыльев.

Изредка молодой послушник вспоминал ту, перевернувшую всю его жизнь страшную ночь, свои юношеские "подвиги" и грустно улыбался. И никто, никто не мог объяснить, как, какими извилистыми путями и тропками, пришел этот безалаберный, дурашливый паренек к Богу. Никто. Только Ангел да Сам Господь Бог…

На земле об этом знали тоже только двое – сам Георгий, и его духовный отец игумен Арсений.

К Пасхе игумен велел послушнику Георгию готовиться к постригу.

Опять было страшно и тяжело, но когда страшно и тяжело – тогда и Господь совсем рядом. Это Юрка еще в армии понял. Чтоб душу свою за друзей…

А святые нам ох как нужны…

Творцы реальности

Юлька и ее прабабушка Надя жили в маленькой однокомнатной квартире. Родители Юлькины развелись, обзавелись новыми семьями и разъехались по разным концам страны. С дочерью иногда созванивались, но приглашений в гости ни от отца, ни от матери, никогда не поступало.

Бабушка Настя (дочка прабабушки) звала внучку к себе, она жила в деревне, в большом симпатичном доме, но становиться сельским жителем Юлька не собиралась, поэтому приютилась у прабабки. Передвинула шкаф, отгородила себе уголок, да так и прижилась. Прабабка была рада. Юлька любила ее и называла бабуля…