В начале было Слово, а в конце будет цифра.

«Был в синагоге человек, имевший нечистого духа бесовского, и он закричал громким голосом: оставь; что Тебе до нас, Иисус Назарянин? Ты пришел погубить нас; знаю Тебя, кто Ты, Святый Божий. Иисус запретил ему, сказав: замолчи и выйди из него. И бес, повергнув его посреди синагоги, вышел из него, нимало не повредив ему. И напал на всех ужас, и рассуждали между собою: что это значит, что Он со властью и силою повелевает нечистым духам, и они выходят? И разнесся слух о Нем по всем окрестным местам» (Лк. 4:33–37).

Мысль о том, что исцеления, изгнания бесов и прочие чудеса вторичны по отношению к Слову, проводит святитель Иоанн Златоуст:

«Так как Он учил как власть имеющий

(Мф. 7:29), то, чтобы такой образ Его учения не сочли исполненным тщеславия и высокомерия, Он то же самое и делами подтверждает, и, как имеющий власть, исцеляет болезни, чтобы те, кто видел Его таким образом учащего, не смущались уже после того, как Он с такою же властью совершал и чудеса». Чуть ниже та же мысль, выраженная иными словами: «Обрати внимание на мудрость Владыки, с каким разнообразием Он устрояет пользу предстоящих, когда переходит то от чудес к словам, то от слов к чудесам. Прежде чем взойти на гору, Он исцелил многих, пролагая чрез то путь проповеди; и после окончания этой продолжительной беседы опять возвращается к чудесам, чтобы самым делом подтвердить сказанное Им» (Беседы на Евангелие от Матфея).

Слово Сына Божия произносилось со властью. Здесь я немного отвлекусь от Священного Писания и обращу внимание на то, что в нашей сегодняшней жизни также довольно часто используется словосочетание «власть слова». Иногда его потребляют для того, что констатировать, что в наше время средства массовой информации (СМИ) стали четвертой (неофициальной) ветвью власти в обществе (наряду с теми, которые прописаны конституциями, – законодательной, исполнительной и судебной). Иногда об этом говорят на курсах риторики, ораторского мастерства и публичных выступлений (сегодня их развелось очень много). Появилось большое количество учебных пособий на эту тему (примечательно, что в основном переводы с английского). Там есть термин authority of word/speech – «власть слова/выступления». В одном из современных словарей нахожу следующее определение термина «власть слова»[32]:

«…влияние, производимое на слушателей собеседником, в публичной речи, на собрании, митинге, средствами массовой информации, зависит от лексикона, интонации, убежденности, мастерства говорящего, пишущего, т. е. государственного деятеля, политического лидера, оратора, государственного служащего, педагога, журналиста и т. д.»

Подобного рода современные понятия «власти слова» ничего не имеют общего с властью, коим обладало слово Спасителя. В Евангелии от Матфея читаем: «ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи» (Мф. 7:29). В Евангелии от Марка: «И дивились Его учению, ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники»

(Мк. 1:22). В Евангелии от Луки: «И дивились учению Его, ибо слово Его было со властью» (Лк. 4:32). Напомню, что тогда по всей Иудее было множество вождей, которые пытались учить народ, возвышаться над народом и таким образом держать его в узде. Это были фарисеи и книжники, которые знали «назубок» закон и пророков и разъясняли «невеждам в законе» их смысл. Примечательно, что, в отличие от них, Иисус говорил «как власть имеющий» – не как толкователь законов, а как законодатель.

Описывая, как Христос учил в синагоге в Капернауме (Мк. 1:21–28), архиепископ Аверкий (Таушев), сравнивает живое слово Христа с мертвым словом фарисеев и книжников: «Слушая постоянно мертвое слово своих учителей-книжников и фарисеев, галилеяне были поражены, услышав живое слово Господа: те говорили, как рабы закона, а Иисус, как власть имеющий. Книжники и фарисеи, не понимая сами закона, искажали его смысл и потому говорили неубежденно и неубедительно; Иисус же говорил Свое, то, что Он слышал от Отца Своего, а потому говорил властно, убежденно и убедительно, что и производило сильное впечатление на слушающих»[33].