В начале было воспитание

На сеансах психоанализа зачастую выясняется, что пациентам кажутся чрезмерными их вроде незначительные, но жизненно важные с желания. За это они сами себя ненавидят. Так, например, человек, купивший дом себе, жене и детям, не может позволить себе иметь в этом доме отдельную комнату, в которой он мог бы уединиться, хотя этого ему очень хочется. Это, по его мнению, чрезмерные запросы, «ведь он же не буржуа». Но т.к. он буквально задыхается без своей комнаты, то хочет даже бросить семью и бежать, куда глаза глядят. Женщина, после целой серии операций пришедшая к психоаналитику, считает, что предъявляет слишком завышенные требования к жизни, т.к. постоянно хочет от нее большего. В дальнейшем выясняется, что вот уже несколько лет она испытывает неудержимое желание покупать все новые и новые платья, которые ей совершенно не нужны. Тем самым она стремится удовлетворить свое ненасытное желание быть совершенно самостоятельной. Оказывается, в детстве мать постоянно упрекала ее в том, что у нее завышенные требования, заставляя ее стыдиться этого. В результате она всю жизнь старалась жить скромно, отказывая себе буквально во всем. О визите к психотерапевту она сначала даже и не думала. Только после тяжелых операций она пришла на прием. И тут постепенно выяснилось, что мать постоянно «выпускала пар», отыгрываясь на дочери, ибо не могла одержать победу над отцом-тираном. С самого начала мать возмущенно реагировала практически на любые ее желания. Из-за этого у девочки любое стремление быть самостоятельной вызывало лишь чувство вины, которое она тщательно скрывала от матери. Самым страстным ее желанием было отказаться от любых «претензий» и «стать скромной». Но одновременно она никак не могла противиться желанию покупать в огромном количестве совершенно ненужные вещи, доказывая тем самым, что мать была не так уж неправа в своих обвинениях. Потребовалось много времени и усилий, прежде чем она смогла избавиться от навязанной ей роли объекта-заменителя отца. Но тут выяснилось, что эта женщина почти не нуждается в материальных благах. Теперь она могла спокойно думать о духовных ценностях, не испытывая чувства вины.

Данный пример подкрепляет следующие тезисы этой главы.

1. Даже если ребенок предъявляет лишь самые элементарные требования, мать все равно может считать, что «маленький тиран зашел чересчур далеко в своих претензиях» и видеть в этом некую опасность. Причина этого заключается, например, в том, что она сама в свое время стала жертвой насилия со стороны родителей.

2. Ребенок может притворяться и таким образом «доказать» отцу и матери, что они «правы», став для них олицетворением их собственных родителей-тиранов. При этом у ребенка развивается ложное Я. Объяснять такое поведение ребенка или взрослого воздействием инстинктов и тем более пытаться научить его «не поддаваться инстинктам» — значит игнорировать историю его детства и оставлять его наедине с собственными проблемами.

4. Не нужно стремиться к «подавлению инстинктов» или к тому, чтобы «инстинкт смерти был сублимирован»: если выявлены истоки агрессивного поведения или даже направленности личности на разрушения себя и других, психическая энергия сама становится креативной. Здесь главное — воздержаться от применения любых воспитательных мер.

5. Основная предпосылка высвобождения творческой энергии — это осознание того, что насилие уже в прошлом, и зарождение чувства скорби.

6. Это чувство в сочетании с переносом и контрпереносом, применяемыми психоаналитиком, приводит к изменениям в структуре психики, а отнюдь не к новым формам социального взаимодействия. В этом психоанализ отличается от трансакционного анализа, групповой или семейной психотерапии.

Право на знание

Очень важно знать, что во многих случаях родители жестоко обращаются со своими детьми, не понимая, что творят насилие. Правда многие, в том числе и психоаналитики, оспаривают это, и потому я считаю необходимым развить свою мысль.

Именно любящие родители должны быть заинтересованы в высвобождении из подсознания воспоминаний о своем детстве. Если же они ничего не желают знать об этом, значит, они заботятся не о сыновьях и дочерях, а лишь о соответствии своих поступков нормам традиционной морали. С малых лет они вынуждены думать об этом и потому не в силах позволить любви к своим детям свободно развиваться. Не испытывая любви, они не могут научиться и гуманному отношению к детям. Принципы «черной педагогики» нашли отражение не только на страницах педагогических трактатов прошлых столетий. (В них ее поборники откровенно и вполне сознательно отстаивали свою позицию.) Голоса ее нынешних сторонников звучат гораздо тише, но их влияние по-прежнему велико. Оно чувствуется во всех сферах нашей жизни. Поэтому его так трудно распознать. Оно подобно смертоносному вирусу, уже в детстве проникающему в наш организм.