В начале всех несчастий: (война на Тихом океане, 1904-1905)

Ответом русской дипломатии было состоявшееся 8 апреля 1902 г. — через два месяца после оглашения англо–японской договоренности — подписание соглашения с Китаем, в котором оговаривался трехступенчатый выход русских войск из Маньчжурии в течение 18 месяцев. Частично то был результат давления на Россию Японии, Британии и Соединенных Штатов; частично Петербург старался заручиться расположением Китая в потенциальном конфликте с японцами и их союзниками. Первый этап Россия прошла довольно быстро, значительно быстрее, чем за оговоренные в соглашении шесть месяцев. Территория к юго–западу от Мукдена и Кирина была возвращена Китаю. Но на второй фазе процесс вывода российских войск замедлился. Петербург опасался, что, выводя свои войска, он создает вакуум, который может быть заполнен недружественными державами. Когда китайский посол обратился в российское министерство иностранных дел за разъяснениями причин приостановки процесса, Пекину выдвинули существенные условия.

1. Никакая из возвращенных территорий не будет передана третьей стране.

2. Система правления в Монголии изменена не будет.

3. Новые порты в Маньчжурии без оповещения России открыты не будут.

4. Иностранцы, пребывающие в Китае, в Северной Маньчжурии особых прав не имеют.

5. Между Ляодуном и Пекином проводится телеграфная связь.

6. Но возвращении Ньючванга Китаю таможенная служба оплачивается Русско — Китайским банком.

7. Права, приобретенные российскими гражданами в Китае, остаются за ними.

29 апреля 1902 г. китайское правительство, заручившись поддержкой Японии, Британии и США, отвергло эти требования. В ходе их обсуждения японское руководство пришло к выводу, что косвенные

методы не всегда эффективны, что с Россией следует вести дела напрямую.

Мы видим как Япония принимает более жесткий и прямолинейный курс. Примечательно, что параллельный процесс возникает и в России. Он строился, во многом, как на невежестве, так и на твердой убежденности, что Северную Маньчжурию следует удерживать всеми возможными способами. При этом русские военные авторитеты, которые прежде были против строительства Китайской Восточной железной дороги, теперь намеревались удерживать ее всеми возможными силами — так соблазнительно казалось обрести тепловодный порт и «округлить» дальневосточный край. Военный министр Куропаткин выдвигал оригинальную идею — продать Китаю его же Южную Маньчжурию в обмен на Северную Маньчжурию. Куропаткин был согласен на уход из района южнее Мукдена; по его приказу между Хабаровском и Владивостоком стремительно строили бараки для войск, которым, по всей видимости, придется покинуть юг Маньчжурии. Но не север.

Безобразов

Именно в это время становится заметной деятельность приближенного к императору Николаю капитана Безобразова, приехавшего к наместнику Алексееву с немалой суммой в два миллиона рублей. На арену русской истории выходит еще один авантюрист. Невысокого происхождения, капитан Безобразов был бесстрашен в контактах с сильными мира сего; безнадежный говорун, лишенный внутренних сдерживающих начал, он на определенное время стал в центр дворцового внимания. Император Николай познакомился с этим малозначительным офицером в ранние годы своего царствования, когда Безобразов занимал малый пост при дворе, но отличался веселостью, общительностью, говорливостью. Находившийся в некотором отчуждении российский самодержец, как оказалось, постоянно нуждался в «простом голосе из народа» — и череда фаворитов (вплоть до Распутина) неуклонно пользовалась этой его психологической особенностью. В конечном счете Николай Второй оценил благорасположенность офицера и приблизил его. Безобразов имел возможность видеться с императором Николаем (обычно дважды в неделю). На некоторое — но очень важное — время он стал пользоваться немалым влиянием при дворе (и это на фоне Витте, Ламздорфа и Куропаткина). Особенно высоко взошла звезда Безобразова после убийства в апреле 1902 г. боевой эсеровской организацией главного союзника Витте в кабинете — министра внутренних дел Сипягина. Новый министр — В. К. Плеве — весьма легко сошелся с группой Безобразова.

Влиятельный Безобразов опирался на еще более сомнительные источники, на мнение «специалистов» типа генерал–майора Вогака, бывшего главным военным атташе в Пекине и Токио, чье мнение о японской армии было нарочито презрительным и кто в последние дни 1903 г. более всего влиял на наместника Алексеева.