В начале жизни (страницы воспоминаний); Статьи. Выступления. Заметки. Воспоминания; Проза разных лет

У которых есть, что есть, — те подчас не могут есть,А другие могут есть, да сидят без хлеба.А у нас тут есть, что есть, да при этом есть, чем есть,Значит, нам благодарить остается небо![288]

Кажется, ни один поэт, которого судьба наделила богатством и славой, не знал такой радости, как Бернс. Он никогда не жалуется на судьбу, а бросает ей гордый вызов.

Не плут, не мошенник,Не нажил я денег.Свой хлеб добываю я сам, брат.Немного я трачу,Нисколько не прячу,

Но пенса не должен чертям, брат!..[289]

Поэт знает, что ничего по-настоящему ценного нельзя купить за деньги ни любви, ни дружбы, ни вдохновенья. Он не раз повторяет в различных вариантах дорогую ему мысль:

У нас любовь — любви цена![290]А в песне о любимой девушке он говорит:Она не прекрасна, но многих милей.Я знаю, приданого мало за ней,Но я полюбил ее с первого дняЗа то, что она полюбила меня![291]

Немногие народы так ценят и любят поэтов, как шотландцы своего Роби Бернса. Он стал для них как бы символом единства нации, выразителем дум и чаяний простых людей страны.

Когда несколько лет тому назад мне довелось объехать города, городки и деревни, связанные с биографией поэта, меня наперебой угощали чтением его стихов и целых поэм люди самых различных званий, положений, возрастов пожилой шахтер и старый рыбак, странствующий агент компании швейных машин и молодая девушка, так похожая на Highland Mary — строгую и скромную горянку Мэри, как ее изображают художники.

Бернс — поэт народный в самом подлинном и глубоком значении этого слова. В его стихах живет и дышит сама природа Шотландии

Скалистые горы, где спят облака,Где в юности равней резвится река,Где в поисках корма сквозь вереск густойПтенцов перепелка ведет за собой.[292]

В поэмах, проникнутых метким и крепким народным юмором, в «Тэме О'Шентере» и «Веселых нищих», в песнях о ткачах и пахарях шотландцы узнают себя и своих земляков, смеются их шуткам и повторяют вслед за бродячим поэтом бушующие буйным задором строфы из «Веселых нищих»:

Вам, милорд, в своей коляскеНас в пути не обогнать,И такой не знает ласкиВаша брачная кровать,

Жизнь — в движенье бесконечном:Радость — горе, тьма и свет.Репутации беречь намНе приходится — их нет!

Роберт Бернс неотделим от Шотландии, от ее земли и народа. Но кругозор этого национального поэта не был ограничен пределами родной страны.

Бернс, никогда не выезжавший из Шотландии не то что заграницу, но даже в Англию, говорит в одной из своих поэм о путешествии некоего лорда по Испании, Италии, Германии. И говорит он о чужих странах не менее уверенно и метко, чем Байрон, так много постранствовавший на своем веку.

Однако существенное его отличие от Байрона заключается хотя бы в том, что, изображая увеселительную поездку великосветского бездельника по Испании, он не теряет своей, крестьянской, точки зрения. Он пишет про путешествующего лорда так:

Заглянет по пути в Мадрид,И на гитаре побренчит,Да полюбуется картиной

Боев испанцев со скотиной.[293]

Описывая бой тореадоров и матадоров с разъяренным быком, никто из поэтов высшего круга не назвал бы это могучее животное так запросто и по-деревенски «скотиной».

Бернс иной раз пугал критиков своего времени непривычной для их слуха простонародностью выражений, но при желании он умел быть не менее изысканным и галантным, чем его светские собратья по перу. Сам он пишет о себе:

Как важная знать,Не могу я скакать,По моде обутый, верхом, брат.Но в светском кругуЯ держаться могуИ в грязь не ударю лицом, брат.[294]

В былое время о Бернсе не раз говорили и писали, как о стихотворце-самоучке. Правда, он, как и наш Горький, не окончил ни одной школы, но за короткую жизнь он добросовестно прошел свои житейские «университеты», отлично разбирался в политике, имел представление о мировой истории, читал Вергилия[295] и французских поэтов, а в области английской поэзии и родного фольклора был настоящим знатоком.