В некотором царстве, в некотором государстве… жил был Алик, хозяин пивной.

Несмотря на то, что Алику было 67, и до выхода на пенсию к нему обращались не иначе как, «товарищ майор», постоянные посетители заведения «Гавань» знали его просто как Алика и говорили ему «ты».

Кем он был, до того как встал за барную стойку, никто не знал и не интересовался. Любители попить пивка, ну или чего крепче видели перед собой, лысеющего мужичка с добрым лицом и солидным брюшком.

Собственно говоря, и мы будем называть его Алик, ибо подробности его биографии мало кого волнуют в принципе, а не только в заведении, которое имело честь быть его собственностью.

Скажем лишь, что Алик был не дурак и имел богатый жизненный опыт, а простоватым толстячком с добродушным лицом его считали потому, что Алик хотел, чтобы его считали простоватым толстячком с добродушным лицом.

Нет, он не был коварным кукловодом, с чёрными замыслами в лучших традициях жидомасонских тайных обществ, планирующих порабощение вселенной и уничтожение людей, дабы сохранить уменьшающиеся ресурсы планеты для избранных. Откровенно признаться, ему вообще было насрать на тайные общества, сверхлюдей и жидомасонские заговоры. Просто он был умным и понимал много, умел молчать и умел слушать.

И любил слушать.

Ежедневно в «Гавани» собирались уставшие работники, с целью пропустить кружечку нефильтрованного после рабочего дня.

Таких было мало, и уходили они быстро, лихорадочно зажёвывая запах алкоголя мятными жвачками, возможно потому, что дома ждала злая жена, а возможно потому, что дома никакая жена не ждала.

Но таких было мало, гораздо больше клиентов засиживались у Алика до победного, и ему приходилось вежливо просить их уходить. В такие моменты добродушный Алик переставал быть добродушным, его лицо становилось жестким, а взгляд холодным, он просто подходил к пьянчуге, смотрел ему в глаза и произносил. «Мы закрываемся, я прошу вас уйти».

В 90 процентах случаев после этих слов люди уходили, но порой всё же нет. И тогда Алик просто брал человека за руку, словно девушку и выводил на улицу. Каким образом он это проделывал неизвестно, только обычно пьяница покорно вставал и шел следом, иногда повизгивая.

Впрочем, на следующий день о таких случаях пьянчужки забывали, а другая публика этого попросту не видела, поэтому Алик продолжал оставаться для всех добродушным толстячком.

Перед выходными в «Гавани» собиралось больше народа, чем обычно и народ оставался практически до конца, непременно напиваясь и устраивая дискуссии «за жизнь».

Темы для обсуждений были стары как мир, политика, деньги и женщины.

Забавные истории о том, как кто-то кого-то отодрал, с пикантными подробностями, Алику были неинтересны. Тем более он знал, что подавляющее большинство этих историй ложь, а любовные победы бывалых трахарей в реальной жизни ограничиваются походами к шлюхам на соседнюю улицу и возникшим когда-то в силу череды случайных событий браком, с той единственной, от которой теперь они бегают к шлюхам и прячут часть зарплаты.