В объятьях Падшего

Впервые я почувствовала себя беспомощной. У меня всегда была сила, чтобы что-то изменить, вмешаться, уничтожить, в конце концов, но не сегодня. Сегодня я познала все отчаяние слабости, когда твое будущее не зависит от тебя. Конечно, я богиня, и ничто не мешает мне разорвать в клочки тело Ханы и устроить здесь армагеддон, но остается надежда, что все обойдется. Я слишком привязалась к этой жизни. Раньше такого не происходило. Наоборот, вскоре после вселения я желала покинуть ненавистное, ограничивающее меня тело. Но не сейчас. Сейчас я жила полной жизнью, испытывая трудности и прелести смертного существования на себе. Никогда не думала, что это станет моим наркотиком.

— Студэо Хасу, вы ничего не хотите сказать в свое оправдание? — противным голосом спросил магистр Корпс.

Я отрицательно качнула головой.

Еще я буду извиняться перед этим хмырем, когда аудитория полна студэо. Моих товарищей еще нет, и, с одной стороны, я была этому рада, а с другой, не хватало поддержки. Кто бы мог подумать, что доведу нашу группу до критической ситуации именно я.

— Тогда у меня нет выбора. — И Корпс отправил магического вестника. Нетрудно догадаться кому.

Я все еще молча стояла перед всей аудиторией, что медленно наполнялась студэо. Третья группа противно скалилась, переговариваясь и указывая на меня. Особенно открыто демонстрировал свое веселье по поводу моего прокола их лидер, Эж. Этот дракон меня с первого взгляда невзлюбил. Были и сочувствующие лица, как Марзо Нова, но они, скорее, делали только хуже. И вот в проеме показалась долговязая смуглая фигура Тоамаса. Моя группа пришла.

Шок на их лицах был искренним, как и излюбленное Демиана «все накрылось медным тазом». Почему именно тазом и именно медным, не знал никто, но сейчас это наиболее точно характеризовало наше положение.

— Прошу, восьмая группа. — И магистр с мерзкой улыбочкой указал на место рядом со мной, будто это место позора.

Ребята молча подошли ко мне как раз тогда, когда пришел магический ответ от декана.

— Вас вызывают в деканат. Всех, — торжествующе сообщил Корпс, — не смею задерживать.

Мы и не собирались задерживаться, поэтому бодро зашагали подальше от преподавателя некролечения под издевки третьей группы.

Нужно сделать мысленную пометку растерзать их, когда стану собой. Теперь Эж и его ребята третьи в списке на зверскую расправу. Первое прочно закрепилось за Ирт. Второе за Корпсом, но что-то мне подсказывает, что орк скоро потеряет место главного гада в моей жизни.

Кабинет декана встретил нас тишиной. Халон заполнял какие-то бумаги, Саалим смотрел на нас с затаенным триумфом. Еще бы, ведь я разоблачила его, а теперь на грани вылета. Уверена, сейчас дракон чувствует себя отмщенным и помогать точно не собирается.

Третьим лицом в деканате был Соломон. Он стоял с каменным лицом рядом с Ниобой, извечным атрибутом деканата, и сверлил меня убийственным взглядом. Не будь богиней, схлопотала бы инфаркт. Ребята же покаянно отводили взгляд, даже Рия. Валькирия четко осознавала, что наше положение в основном ее вина.

— И что мне с вами делать, студэо? — устало выдохнул декан, даже растеряв всю притягательную магию из своего голоса.

— Простить, — неуверенно ответила на, в общем-то, риторический вопрос.

Дракон улыбнулся только губами. Я явно импонировала ему, но факты не изменишь, когда они налицо.

— Простить-то я могу, милая Хана, но очков это вам не убавит. Вы первые на вылет, и, боюсь, этого уже ничто не изменит.

Исая и Тоамас грустно вздохнули, Рия еще сильнее отвернула от преподавателей и товарищей голову. Демиан промолчал, даже не изменившись в лице. Он и так знал, что нас ждет такой конец. Что до Хоакина, то человек выглядел злым. Его мечту учиться у Ирт только что растоптали. Надежда рушилась на глазах.

— Вы можете уйти сейчас, — продолжил Халон, — и не тратить ваши время и силы попусту. Или остаться и быть отчисленными через полгода. Что вы выберете?

Ничего. Мы не хотели выбирать из двух заведомо проигрышных вариантов. Это сильно било по самолюбию, а по божественной гордости и подавно. Ребята молчали, не зная, что ответить, а я знала. Поэтому выступила вперед и твердо заявила:

— Мы не уйдем. Ни сейчас, ни в конце года. Мы будем бороться!

Соломон слегка приподнял брови, а потом громко фыркнул, намекая, что я ненормальная.

— Вера в свои силы просто заоблачная, — зло усмехнулся куратор, — а вот их оценка никакая.

Вампир явно злился, и не только на нас, но и на себя. Ведь он обещал взяться за группу через месяц после начала командировки, а в итоге не появлялся полгода. Сегодняшний печальный результат — общая вина.

— Не кипятись, Соломон, — мягко произнес декан снова своим чарующим тоном, — есть у меня одно предложение.

Все сразу встрепенулись. Только не я. Я пристально смотрела на Саалима, что прятал хитрую улыбку, и понимала, что никто не собирался нас отчислять. Все это было устроено с одной конкретной целью: проверить нас на стойкость. И если я это видела, то сокомандники нет. Они просто не знали того, что известно мне.