В объятиях холодных звезд

В маленькой каморке, в девичестве бывшей боковым штреком, среди стеллаж заваленных разными деталями, электронными платами и, даже, матрицами от плазменных мониторов, за массивным железным столом, с потеками жидкости и припорошенным местами ржавчиной, разглядывая что-то, сидел человек. Без защитного костюма, короткий ежик седых волос на голове. Светлое пятно от настольной лампы не могло полностью осветить каморку, но предмет, похожий на какой-то то ли недоделанный, то ли разломанный электронный прибор видно было очень хорошо. Вот только угадать его предназначение вряд ли кто смог бы, кроме человека, который его собственно и собирал.

Дверь, обычная на металлических, хорошо смазанных петлях, открылась практически без звука. В плохо освещенную комнату четким, почти строевым, шагом, который с головой выдавал принадлежность к военным зашла девушка. Блондинистые волосы, собраны в хвост и стянуты резинкой сзади. На поясе кобура, в которой привычно ощущается тяжесть пистолета. Здесь, в этих катакомбах, кроме их двоих, больше никого не было, но Герда все равно не расставалась с оружием ни на секунду.

Здесь, в этих подземельях она чувствовала себя не уютно. Ей постоянно казалось, что там, в темноте, кто-то пристально смотрит на них, ожидая момент для атаки. Конечно, в темноте никого не было. Это всего лишь игры разума, заточённого под толщей горных пород в компании всего лишь одного единственного человека. Герда, правая рука главы СБ корпорации, никогда и никому не говорила, что она боится темноты. Но вот сейчас, бороться со своими подавленными страхами было все сложнее. Как никогда, девушке хотелось очутиться на поверхности под открытым небом. Увидеть солнце, деревья, траву…

– Шеф, ужин готов. – Тихий голос девушки, заставил Питера, сидевшего за столом оторваться от разглядывания прибора и обернуться.

– А? Уже? Что-то я заработался… – мужчина положил прибор на стол и, встав на ноги, потянулся, разминая затекшие из-за долго сидения мышцы.

Питер задумчиво ковырял вилкой кусок мяса, лежащий перед ним на тарелке. Да, с продуктами в этом бункере проблем не было. Когда-то давно, почти полжизни назад, консервируя этот бункер, Питер даже не предполагал, что придется тут вновь очутиться, но все же кладовки продовольствием забили до отказа.

Да… Знать бы где упадешь – перину постелить… Но чего уж там… Уже больше трех месяцев они с Гердой тут, в этом чертовом подземелье. С одной стороны они находятся в гораздо лучших условиях, чем большинство выживших на поверхности. А с другой – рискуют остаться единственными выжившими на планете, почти полностью захваченной мутантами, некогда бывшими людьми, но необратимо измененными вирусом… С каждым днем, там, наверху, людей оставалось все меньше. Станции связи переставали транслировать сигнал одна за другой.

Здесь, в бункере, оборудование было очень мощным, поэтому Питер без проблем мог фиксировать все сигналы, которые транслировались на планете. Пока, относительно, под ударом эпидемии и мутантов, более-менее держались районы планеты, которые до этого контролировались повстанцами. Как бы это странно не звучало, но… Корпорации не смогли ничего поделать с надвигающейся заразой. С чем это связано, непонятно…

Нет, можно было предположить, что это всякие там сепаратисты-террористы распылили вирус. Вот только… Питер, как никто другой, прекрасно знал, что связи между той же Уральской республикой и каким-нибудь арабским халифатом в Северной Африке, нет, от слова совсем… Но почему-то именно районы в Северной Африке и на Урале, пока еще оставались достаточно чистыми, для того чтобы люди могли выжить.

Хотя… Оторвавшись от созерцания еды, Питер поднимает взгляд на девушку, сидящую напротив него и так же вяло ковыряющуюся в своей тарелке. За последнее время, Герда очень сильно сдала. Лицо приобрело синюшный оттенок, а под глазами висят синие, с черным отливом мешки. Да и в самих глазах проскакивает лихорадочный блеск. Пока что, она еще в состоянии помочь по мелочи, ну там приготовить еду или убраться в спальных отсеках, но… Девушка умирала…

Питер так сильно сжал челюсти, что зубы тут же отозвались ноющей болью. Он ничего не мог поделать, просто ничего. Вирус… Гребанный вирус… Они оба больны. Только вот у Питера было одно преимущество – установленная в Содружестве нейросеть. С трудом, но она пока справлялась с заразой, убирая негативные последствия деятельности враждебного микроорганизма и подстегивая регенерацию клеток. Да еще, раз в неделю, Питер ложился в медкапсулу для общей очистки организма, иначе никакая нейросеть бы не помогла.

Да, Герду он тоже постоянно укладывал в капсулу. Проводил курс реабилитации, восстановления и все по новой… Каждые три дня – девушка ложилась в капсула. Наверное, только этим можно объяснить, почему она до сих пор не переродилась в мутанта. Но капсула не могла вылечить полностью. Искин просто не определял вирус, как вредоносный. И соответственно не мог подобрать способы по его нейтрализации. Будь Питер медиком, он возможно еще смог бы придумать что-нибудь… Но… Нет…