В объятиях смерти

В его спальне обнаружилась дорожная сумка Берил, в которой лежали ее окровавленная блузка и белье. В чемодане, служившем столом, рядом с его кроватью, хранился комплект крутых порнографических журналов и пакет с мелкокалиберной дробью. Эту дробь Френки засыпал в обрезок трубы, которым разбил голову Кери Харпера. В том же чемодане лежал конверт со вторым комплектом компьютерных дисков Берил, все еще упакованных между двумя твердыми квадратиками картона, и копия ее рукописи, включая первую страницу двадцать пятой главы, перепутанную со страницей оригинала, который читали мы с Марком. Бентон Уэсли считал, что у Френки была привычка, сидя на кровати, читать книгу Берил и ласкать одежду, в которой она была, когда он ее убил. Может быть, и так. Единственное, что я знала совершенно точно, - у Берил не было шансов. К ее двери Френки пришел как курьер, и у него была ее дорожная кожаная сумка. Даже если бы она запомнила его с той ночи, когда он доставил сумки Кери Харпера в дом Мактигю, у нее бы не возникло никакой задней мысли - так же, как не возникло и у меня до тех пор, пока я не открыла дверь.

- Если бы только она не впустила его, - пробормотала я. Теперь исчез мой нож для вскрывания писем. Куда, черт побери, он мог деваться?

- Вполне понятно, почему она его впустила, - ответил Марино. - Френки весь из себя официальный, улыбается и на нем форменная рубашка и фуражка "Омеги", у него сумка, это значит - ее рукопись. Она довольна. Она благодарна. Она отключает сигнализацию, открывает дверь и впускает его...

- Но почему она снова включила сигнализацию, Марино? У меня тоже система охраны от воров. И иногда ко мне тоже заходят посыльные. Если машина службы доставки останавливается перед моим домом, а система охраны включена, я выключаю ее и открываю дверь. Если я достаточно доверяю, то впускаю человека внутрь, и уж конечно не буду снова включать сигнализацию только за тем, чтобы через минуту, когда посыльный уйдет, снова отключать и включать ее.

- Ты когда-нибудь запирала ключи в своей машине? - Марино задумчиво смотрел на меня.

- Какое это имеет отношение?

- Просто ответь на мой вопрос.

- Конечно, запирала. - Я наконец нашла свой нож для вскрытия писем он был у меня на коленях.

- Как это происходит? В новых машинах они ставят всякие предохранительные устройства, чтобы ничего подобного не происходило, док.

- Верно. И я изучила их так хорошо, что проделываю все не задумываясь, а когда прихожу в себя, оказывается, что мои двери закрыты, а ключи болтаются в замке зажигания.

- У меня такое ощущение, что с Берил произошло нечто подобное, продолжил Марино. - Я думаю, она была просто зациклена на этой проклятой системе охраны, которую установила, когда ей стали угрожать. Я думаю, что она была у нее включена все время, что у нее выработался рефлекс - нажимать эти кнопки в ту минуту, когда закрывала входную дверь. - Он нерешительно замолчал, разглядывая мою книжную полку. - Довольно странно. Она оставляет свой проклятый револьвер на кухне, а затем снова включает систему охраны после того, как впустила негодяя в дом. Этот показывает, в каком состоянии была ее нервная система.

Я выровняла стопку токсикологических отчетов и убрала ее и пачку свидетельств о смерти со стола. Взглянула на башню из микродиктантов, торчащую из-за моего микроскопа, и у меня тут же снова испортилось настроение.

- Господи Иисусе, - наконец не выдержал Марино, - ты не можешь посидеть спокойно, по крайней мере пока я не уйду? Ты сводишь меня с ума.

- Я сегодня первый день на работе, - напомнила я ему. - Что я могу поделать? Посмотри на этот беспорядок. - Я сделала широкий жест над своим столом. - Можно подумать, что меня не было год. Потребуется не меньше месяца, чтобы разобраться тут.

- Даю тебе время до восьми часов сегодняшнего вечера. К этому моменту все должно быть снова в норме, так же, как было.

- Спасибо большое, - сказала я довольно резко.

- У тебя хороший персонал. Они знают, как поддерживать порядок в делах, когда тебя нет. Так в чем же дело?

- Ни в чем. - Я зажгла сигарету и сгребла бумаги в сторону, разыскивая пепельницу.

Марино откопал ее на краю стола и придвинул поближе ко мне.

- Эй, не похоже, чтобы в тебе тут не нуждались, - сказал он.

- Незаменимых нет.

- Да, верно. Я так и знал, что это то, о чем ты думала.

- Я ни о чем не думала. Я просто расстроена, - сказала я, протягивая руку к левой полке и доставая свой ежедневник. Роза вычеркнула все до конца следующей недели. А затем наступит Рождество. Я чувствовала, что вот-вот расплачусь, и не знала почему.

Наклонившись вперед, чтобы стряхнуть пепел, Марино тихо спросил:

- Ну, как тебе книга Берил, док?

- Она разбивает сердце и наполняет тебя радостью, - сказала я, мои глаза были полны слез. - Она потрясающа.

- Ну что ж, я надеюсь, ее, в конце концов, напечатают. Берил как бы будет продолжать жить, если ты понимаешь, что я имею в виду.

- Понимаю. - Я глубоко вздохнула. - Марк попытается что-то сделать. Я полагаю, надо оформить все по новой. Спарацино определенно уже не будет заниматься делами Берил.