В объятиях смерти

- Я слишком стара для перемен, - объяснила она, - я слишком стара, чтобы гнаться за хорошим здоровьем и новыми взаимоотношениями. Прошлое дышит мне в спину. Это моя жизнь. Вы молоды, доктор Скарпетта. Когда-нибудь вы узнаете, что значит оглядываться назад. Вы обнаружите, что от своего прошлого никуда не скрыться, что оно тянет вас назад, в знакомые комнаты, где по иронии судьбы произошли события, ставшие причиной вашей окончательной отчужденности от жизни. Вы обнаружите, что громоздкая мебель, вызывавшая горькое разочарование, со временем сделалась уютной, а люди, которые не оправдали ваших надежд, стали ближе. Вы обнаружите, что бежите назад, в объятия боли, от которой когда-то убегали. Так проще. Вот и все, что я могу сказать. Так проще.

- У вас есть какие-нибудь идеи насчет того, кто мог сделать это с вашим братом? - спросила я напрямик, потеряв надежду сменить тему разговора.

Она ничего не ответила, широко раскрытыми глазами пристально вглядываясь в огонь.

- А как насчет Берил? - настаивала я.

- Я знаю, что ее изводили много месяцев, прежде чем все это случилось.

- Много месяцев перед ее смертью? - уточнила я.

- Мы с Берил были очень близки.

- Вы знали, что ее преследовали?

- Да. Я знала, что ей угрожали, - сказала она.

- Она сама рассказала вам об этом, мисс Харпер?

- Разумеется.

Марино просматривал телефонные счета Берил и не нашел ни одного междугородного звонка в Вильямсбург. Не обнаружилось также ни одного письма от мисс Харпер или ее брата.

- Значит, вы много лет поддерживали с ней близкие отношения? спросила я.

- Очень близкие. По крайней мере, настолько, насколько это было возможно из-за той книги, которую она писала, и очевидного нарушения договора с моим братом. Все это вылилось в такую грязь... Кери был в ярости.

- Как он узнал об этом? Она рассказывала ему о том, что писала?

- Ее адвокат рассказал.

- Спарацино?

- Я не в курсе подробностей того, что он рассказывал Кери, - на лице мисс Харпер появилось суровое выражение, - но мой брат был проинформирован о книге Берил. Он знал достаточно, чтобы выйти из себя. Адвокат за кулисами подогревал страсти. Он ходил от Берил к Кери, туда и обратно, представлялся союзником то одного, то другого, в зависимости от того, с кем разговаривал.

- Вы знаете, в каком состоянии ее книга находится сейчас? - осторожно поинтересовалась я. - Она у Спарацино? Готовится к публикации?

- Несколько дней назад он звонил Кери. Я случайно слышала обрывки их разговора, из которых поняла, что рукопись исчезла. Упоминается ваш отдел. Я слышала, как Кери говорил что-то о медицинском эксперте. Полагаю, имелись в виду вы. И в этот момент он разозлился. Я заключила, что мистер Спарацино пытался определить, насколько возможно, что рукопись - у моего брата.

- А это возможно? - Я тоже хотела это знать.

- Берил никогда бы не отдала ее Кери, - ответила она голосом, лишенным эмоций. - Какой был смысл жертвовать ему свою работу? Он был непреклонен в оценке того, чем она занималась последнее время.

Мы немного помолчали. Затем я спросила:

- Мисс Харпер, чего так боялся ваш брат?

- Жизни.

Я ждала, пристально наблюдая за выражением ее лица. Она снова всматривалась в огонь.

- Чем больше он ее боялся, тем больше отступал перед нею, - произнесла она странным тоном. - Затворничество странным образом влияет на разум человека, выворачивая его наизнанку, запутывает в клубок мысли и идеи до тех пор, пока они не начинают разлетаться в стороны под сумасшедшими углами. Я думаю, что Берил была единственным человеком, которого мой брат когда-либо любил. Он прикипел к ней, чувствовал непреодолимую потребность обладать ею, накрепко привязать -ее к себе. Когда он решил, что она его предает, что он больше не имеет над ней власти, его сумасшествие стало чрезмерным. Я уверена, что он стал воображать всякую чепуху, которую она могла о нем разгласить. О нашей жизни здесь.

Когда она снова потянулась за своим бокалом, ее рука дрожала. Она говорила о своем брате так, как будто тот был мертв уже много лет, и в ее голосе слышались резкие интонации. Похоже, колодец ее любви к брату был выложен твердыми кирпичами ярости и боли.

- У нас с Кери никого не осталось, когда Берил покинула нас. Мои родители умерли. У нас не было никого, кроме нас самих. Кери был тяжелым человеком. Дьявол, который писал как ангел. О нем нужно было заботиться. Я старалась помогать ему в его стремлении оставить свой след в мире.

- Такие жертвы часто сопровождаются обидой.

Молчание. Отсветы огня плясали на ее изысканном лице.

- Как вы разыскали Берил? - спросила я.