В объятиях тьмы

Оглядела его. Он действительно выглядел не очень, словно не спал несколько дней: щеки слегка впали, скулы сильнее выступили, плечи слегка выступили вперед, будто на них лежал тяжелый груз, недельная щетина и мокрые, но взлохмаченные волосы. Он только что, вышел из душа, принимал его, чтоб взбодриться, иначе сон одолевал его. Кэти сказала, что он совсем не отходил от меня. Ему срочно надо отдохнуть!

— Татуировки у Стражей стали как ритуал после охоты, — не успела я хоть что-то произнести, начал он, — Они делают их себе и даже создали специальные устройства в виде ручек, чтобы носить с собой и быстро наносить. Но изначально было не так. Каждая метка выступала на коже у высокопоставленного лица сама. Кто знает для чего, может, чтобы проверять его на чистоту или что-то доказывать.

— Не понимаю.

— Луиза, после того, как у тебя проявилась родовая метка с последней ступенью, (то есть не наследница, а уже полноценный глава семьи), этот процесс сам активировался. Это можно назвать заклинанием, проклятием или бонусом, как угодно, но теперь после каждого совершенного убийства полоска сама будет появляться.

— Но у тебя же…

— Я еще не прошел последнюю ступень принятия, я еще только наследник.

— Сколько их? — я кивнула на руку.

Сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в кожу. Я прекрасно понимала, что их не мало, даже больше чем у Рэта. Скольких же я убила, сорвавшись?

Волк кивнул девушке на дверь, и она поспешно вышла. Не знаю, что подумал Рэт, может, что я собираюсь сорваться, поэтому решил ее отослать, но я была ему благодарна. Не хотелось при, пока еще посторонней, все это обсуждать.

Рэт, удобнее устроился рядом со мной, облокотившись на спинку кровати, и положил свою руку мне на щеку, заставляя повернуть голову в его сторону.

— Луиза, все, что было там… ты не виновата.

— Я знаю.

— Что… Вот так вот просто? — опешил он, — И даже без истерик?

— Не всегда же мне это делать, — усмехнулась я, но тут же снова погрустнела, — Я понимаю, что в том, что произошло, нет моей вины. Хотя нет, есть, но не такая огромная. Смерть отца меня разрушила, я была слаба и позволила тьме завладеть мной, желая отомстить. Если ты думаешь, что я собираюсь винить себя во всех этих смертях, то ты ошибаешься. Да, я виновата, но страдать из-за этого я не собираюсь. Я не контролировала себя и… что уж ходить вокруг да около, хотела отомстить и сделала это. Иногда совесть об этом мне будет напоминать, и я даже, может, когда-нибудь пожалею о содеянном, но не сейчас. Как бы ужасно это не звучало, но война есть война.

Рэт, молча, притянув меня к себе, крепко обнял.

— Ты остановила войну, Лисенок, как бы там ни было, — прошептал он, — Да с потерями, но не такими масштабными, как могли быть. А еще… я соболезную.

Тяжело сглотнув, я прижилась к его груди.

— Спасибо за все.

Как лежали в обнимку, так мы и уснули. Удивительно, проспав неделю, я должна была выспаться, но в объятиях задремавшего волчары, сама не заметила, как уснула.

Поля, деревья, слепящее солнце. Я бежала по неровной дороге, спотыкаясь о корни деревьев, ветви хватали мои волосы, но я не останавливалась. Сердце билось как бешенное, ноги почувствовали усталость, но, когда позади, раздался рык, я лишь ускорилась.

С каждой минутой я забегала все дальше в лес и понимала, что самостоятельно выбраться не получится. Мне и не надо было.

Все-таки споткнувшись о корень, не удержавшись на ногах, я начала падать. На лету развернулась, удар и с хрипов воздух покинул мои легкие. Вдохнула, ощущая, как начинает гореть спина. Времени у меня не было, надо было подниматься.

Не успела. Одним прыжком зверь настиг меня, прыгая поверх. Его лапы с длинными когтями были по обеим сторонам от моей головы, а острые зубы почти касались шеи.

— Ты победил! — рассмеялась я, заглядывая в красные глаза.

Волк прорычал, на секунду мне показалось, что я услышала смешок. Но мне стало не до этого, когда он начал обращаться. Мгновение и вот на мне лежит не волк, а мой любимый мужчина и улыбается во все тридцать два зубы.