В объятиях тьмы

Я почувствовал, как внутри меня начал разгораться огонь. Как он может столько врать собственной дочери и пытаться сделать ее несчастной?

— Ты считаешь, что он говорит тебе правду?

— Не думаю… По крайней мере я не чувствую ничего к Нортону и не уверена, что когда-то чувствовала. Хотя может это все из-за потери памяти. Да и после того, что ты рассказал мне, во мне зародилось сомнение ко всем его словам.

Конечно из-за неё. Все что ей говорят — ложь. Вся жизнь, которую ей описал отец — ложь. Как же я хочу сказать ей все это, но боюсь еще не время.

Благодаря тому разговору и правде о том, что Клан начал войну и сколько людей погибло, в Луизе очень сильно засели сомнения по поводу всего. Она уже не верит словам отца, так как раньше, и даже старается избегать его. Однажды даже поделилась своими страхами, оказывается, она боится здесь находиться. Да и теперь она со многим делится со мной, как она сказала недавно: «я не могу здесь никому доверять, кроме тебя».

— Как обстоят твои дела с памятью? — осторожно поинтересовался я, — Есть какие-то успехи?

По моему совету, Луиза перестала принимать лекарство, которое прописывал ей врач, после чего у нее стали проявляться кратковременные видения и сниться еще больше странных снов.

— Не думаю… — как-то неуверенно произнесла она.

— Но?

Мы продолжали идти по длинному мраморному коридору, в котором помимо наших тихих голосов, слышался только стук Луизиных каблуков.

— Мне снился сон, — она остановилась, посмотрев мне в глаза, — Мне опять снились размытые фигуры, непонятные голоса…

Она вздохнула и замолчала.

— Я опять должен вытягивать из тебя каждое слово? — усмехнулся я и тронул ее за плечо, — Это я, ты можешь мне доверять.

Она сильно боялась, что об ее успехах с воспоминаниями узнает отец, у неё это инстинктивно было, и плюс я немного масла подлил, говоря про разные заговоры.

— Я знаю и верю тебе, — она встряхнула головой, после глубоко вдохнула и продолжила, — Там все было расплывчато, но кажется, это был какой-то бал, даже играла музыка. Из всех голосов выделился только один — его голос, он говорил: «это, пожалуй, самый лучший бал и я танцую с самой прекрасной девушкой», вроде так, — на ее лице появился легкий румянец, она смущенно посмотрела на меня.

На моем лице появилась улыбка.

«Это, пожалуй, лучший бал, который здесь когда-либо проходил, и я танцую с самой красивой девушкой, что может быть лучше?» — вот как там было.

Мои собственные слова звенели у меня в голове. Я произнёс их на последнем балу, кружа ее в танце. Значит, она и правда вспоминает.

— Что было дальше? — пытаясь не выдать беспокойство, спросил я.

— После этого все резко провалилось в темноту, и в следующий момент я, кажется, бежала по лесу и снова с ним, за нами кто-то гнался. Мы оказались в какой-то пещере и его глаза…

— Что с ними? — когда она не продолжила, спросил я.

— Я не видела его лица, но… — она зажмурилась, вновь погружаясь в воспоминания, — В тот момент все потухло, но один зелёный и один красный глаз продолжили на меня смотреть не моргая. Мне сначала стало страшно, но потом… потом, я хотела приблизиться…

Она не успела договорить, поскольку в другом конце коридора появились охранники. Мы продолжили идти, будто ничего не было. Луиза шла впереди, я на метр позади, как и полагается охраннику.

Разговор на этом окончился, поскольку много людей было вокруг и нам не полагалось разговаривать как друзьям. Но чувство радости поселилось во мне.

Я был прав на счет лекарства, оно не помогает, а блокирует ее память. Воспоминания, хоть и расплывчато, но начинали проявляться.

Я проводил Луизу до огромной столовой, где она всегда завтракала с отцом. Когда двери открылись, и она зашла, я заметил, что за столом на этот раз сидит ещё и Нортон, черт его побери. Луиза тоже была немного шокирована и остановилась, но через секунду пришла в себя и направилась на своё положенное место. Двери закрылись, и я остался стоять снаружи.

Надоедливый Нортон… как же сильно он меня раздражает. Может это все из-за ревности и чувства собственности. Как бы я не старался скрыть свои эмоции, иногда они пробирались наружу.

Пока я стоял и ждал Луизу, размышлял о ее снах-воспоминаниях. Они шли не подряд, а очень разбросано. Перескакивали с одного воспоминания на другое.

Несколько дней назад ей снился Кайл, насколько я понял. Она рассказывала про уроки магии, на которые ходила со своим хорошим другом, который все время смеялся. Лицо, как и всегда, было размыто, но она была уверена, что это точно не Рэт, то есть не я.

Я думал несколько раз на счёт того, чтобы сказать ей, что я — Рэт, но думаю, это будет слишком большая информация, чтобы ее переварить и понять. Она должна вернуть больше воспоминаний перед этим, ну или хотя бы увидеть мое, Рэта, лицо во сне.

После завтрака я проводил Луизу в ее комнату. Она рассказала, что отец решил, что его главный помощник — Нортон, заслуживает завтракать вместе с ними. Ей совсем не нравилась такая идея, как, впрочем, и мне.

Чувствую, этот пижон может очень сильно подпортить мои планы.

***