В Обители Крыльев

Едва завершив первый день переговоров, Дорсон загорелся идеей отправить целигер обратно за горы. Сам он с большинством подчиненных собирался остаться в Обители, однако там, за горами, ждали другие: как я и заподозрила, военным удалось втайне от цер-жагских властей устроить неподалеку временную базу, и ему очень хотелось незамедлительно сообщить о своем открытии остальным. Однако, едва он вернулся к месту посадки, Эндрю с унынием на лице доложил, что в машине целигера обнаружены неполадки.

– Полагаю, сэр, вчера, пытаясь одолеть лобовой ветер, мы здорово перестарались, – сказал он. – Работаем, чиним, но сейчас судно ни к каким полетам не готово.

Благоразумно подождав, пока Дорсон не разбранит всех и каждого за все их проступки, я улучила момент и быстро переговорила с Эндрю там, где нас никто не мог слышать.

– Значит, неполадки в машине?

Эндрю пожал плечами.

– Я же вижу, как тебе хочется до поры сохранить все это в секрете. Но знай: если меня поймают и отдадут под трибунал, ты просто обязана примчаться верхом на драконе и спасти меня от казни!

Нет, под трибунал он не угодил. Однако впоследствии я на всякий случай, из осторожности, позаботилась выхлопотать ему прощение.

Доброхотный саботаж брата обеспечил мне крайне необходимую передышку. Благодаря ей я надеялась успеть обработать Дорсона – заставить полковника увидеть в драконианах разумных существ, а не животных, а может, даже убедить его, что Ширландии следует встать на защиту Обители от вторжений. К несчастью, для этого, скорее всего, потребовалось бы куда больше времени, чем мог предоставить мне Эндрю. По всему судя, Дорсон вполне готов был поладить с драконианами без кровопролития… однако у меня имелись нешуточные опасения, что в конечном счете Обитель объявят владениями Ширландской Короны, а с обитателями ее начнут обходиться немногим лучше, чем с экзотическими животными – возможно, даже поместят в зверинец, и способа предотвратить сей исход я не видела.

– Будь у меня шанс подготовить почву во внешнем мире – дело иное, – с досадой сказала я Тому, изложив ему план, разработанный со старейшинами и ныне трещавший по всем швам. – Но без подготовки общественного мнения… что помешает армии и Короне поступить, как им заблагорассудится?

Том покачал головой.

– Не знаю. Дорсон… он – человек по-своему неплохой, но непременно передаст все это место под контроль военных и даже не усомнится, что так будет лучше для всех и каждого.

– А это только убедит Урте, Эсдарр и им подобных, что с людьми нужно драться, – подхватила я. – О, Господи, спаси нас и сохрани…

– Нужен рычаг давления. Способ повлиять на ситуацию, – резюмировал Том. – Но мне ничего толкового в голову не приходит.

Единственным утешением служила свобода передвижений меж лагерем на месте посадки целигера и Имсали. До прибытия прочих членов совета оставался не один день, решить что-либо без них было невозможно, а между тем я хотя бы могла видеться с мужем и Фу.

Оба они еще считались заложниками, однако надзор за ними строгостью не отличался. Сухайл проводил каждую свободную минуту за изучением драконианского языка, прерываясь лишь для пяти ежедневных молитв – сей ритуал он, из умопомрачительной благодарности за мое спасение, соблюдал много аккуратнее обычного. Что же до Фу – тот, несколько утомленный вынужденным бездельем, крайне досадовал на невозможность переговорить с кем-либо из гьям-су. Через два дня после прилета целигера у меня возник к нему вопрос.

Разговор состоялся в доме Рузд, Каххе и Зам, благодаря присутствию мужа более не казавшемся мне таким уж тесным и душным.

– По-моему, вашим соотечественникам очень хочется встретиться с драконианами, – начала я. – Возможно, это всего лишь любопытство, однако дело явно не только в нем. Не знаете ли вы, в чем причина?

Фу еще не имел возможности пообщаться с ними, но, очевидно, уже задавал себе тот же вопрос.

– Я на их месте подумал бы, что все это – очень хорошее… доброе…

Запнувшись, он оглянулся на Сухайла, и тот подсказал ему позабытое слово.

– Да, знамение. Доброе знамение для дела гьям.

Мои познания о драконах Дайцзина все еще были прискорбно скудны, а уж о том, как йеланцы общаются с сими животными, я, в результате преждевременного выдворения из пределов их страны, не знала почти ничего, однако сумела припомнить нечто достойное внимания.

– Потому что драконы – символ империи? – спросила я, после чего цепочка рассуждений продолжилась, словно сама по себе. – Боже правый… Драконы – символ империи, а Тайсен истребляют их ради драконьей кости!

Фу согласно закивал.

– У нас говорят, что первый император Йеланя сумел объединить страну, потому что получил на то благословение драконов. Вот отчего драконов всегда держали при дворе и так высоко почитали. То, что Тайсен убивает их, – очень, очень возмутительно.

– А для гьям-су случайная встреча с ними перед вторжением в страну – добрая примета. Ну, если не с драконами, то хотя бы с полудраконами…

Услышав сие дополнение, Фу вытаращил глаза.

– Похоже, вам пришла на ум некая мысль, – заметила я. – Полезная?

Прямого ответа не последовало.