В обличии человека

– А вот с лошадью – перебор! Сколько же в твоем сердце было ненависти, чтобы так изувечить животное! А оставленные гильзы? Зачем? Просто так! Чтобы запутать нас. Дома у Андрея был найден пиджак, в котором он был в тот вечер. На нем были обнаружены следы пороха из ружья Ильи. Ружья, из которого застрелили лошадь.

Замолчав, полковник медленным шагом подошел к Екатерине Владимировне. Он поцеловал ей руку и сказал:

– Простите меня, если сможете, но я не мог по-другому. Илья рассчитывал на меня. Я это знаю.

– Я знаю. Спасибо вам, – сказала она и крепко обняла его за шею.

– Уведите эту тварь, пока я его не убил! – сказал Игорь.

Он подошел к Андрею и плюнул ему в лицо.

Когда милиция увела Андрея, Александр Петрович вышел на улицу и, постояв несколько минут в тишине, сказал:

– В обличии человека.

Глава 22. Звонок из прошлого

Александр Петрович стоял на веранде и валиком вытирал пылинки с парадного кителя. Лучи солнца играли с золотистыми медалями, побрякивающими от прикосновения ветра. Взяв салфетку, он принялся тщательно натирать каждую награду, аккуратно отпуская ее и беря в руки новую.

Настя, притворившись, что задремала в гамаке, наблюдала за отцом. Она знала, что ему больно. Она всегда чувствовала его боль: будь он в одном шаге от нее или находясь в километрах пути от дома. Дело Колесниковых вернуло его к жизни. Он снова улыбался, смеялся и хотел жить. Но она знала, что это скоро закончится.

От грустных мыслей ее отвлек звук подъехавшей машины. Это был Сергей Васильевич Беляк. Вместе с ним из машины вышли Екатерина Владимировна и Анна Константиновна. Виноградов, увидев их, быстро забежал в дом и спрятал китель в шкаф. Оправившись перед зеркалом, он вышел к гостям.

– Как я рад вас всех видеть!

– Здравствуйте, Александр Петрович! – в один голос сказали женщины и по очереди принялись обнимать полковника.

От такого внимания Виноградов растерялся и даже немного смутился.

– Как ваши дела? Как Даша? – спросил он, приглашая гостей в дом.

– Спасибо вам, Александр Петрович, если бы не вы, мы бы так и умерли с грехом на душе, – сказала Екатерина Владимировна, и на ее глаза навернулись слезы.

– Даша поверила мне, – Анна Константиновна светилась от счастья, – представляете! Поверила и простила! Я только сейчас поняла, что я не зря жила. Ведь я всю жизнь ждала этого момента! Я чувствую себя живой! Спасибо вам еще раз! Я никогда этого не забуду. – По ее щекам текли слезы. Это были слезы счастья.

– Ну, все, – сказала Екатерина Владимировна, – хватит нам плакать. И так уже три дня ревем без остановки.

Александр Петрович оставил женщин с супругой, а сам пошел навстречу Беляку, который что-то доставал из машины.

– Привет, брат!

– Привет, дорогой! Как ты? Отошел уже? Я до сих пор в шоке. Столько лет служу, а так тяжело впервые было. Старею, наверное. Сентиментальным становлюсь.

– Если честно, то я тоже. Уехал на дачу специально, чтобы отвлечься.

– Ты произвел настоящий фурор в управлении! Наше руководство в ступоре! Как это, Виноградов на пенсии еще и преступления раскрывает! Завидуют, заразы.

– Да ладно тебе. Завидуют. Это вряд ли. Может, совесть замучила? Стыдно стало, что продались? Хотя, вряд ли. Совесть – это либо есть, либо нет.

– Это точно, – сказал Беляк и с грустью посмотрел на полковника. – Ну что, сегодня мы с тобой оторвемся уже! Я надеюсь, предложение по поводу всех выходных на даче в силе?

– Конечно в силе!

– Тогда держи, – Сергей Васильевич достал из багажника ящик пива, пять бутылок коньяка и протянул полковнику.

– Ты что! Спрячь! Сейчас Алла увидит, погуляем мы с тобой! Лучше пусть это добро у тебя в багажнике потомится. Коньяк любит солнце. А начнем мы именно с него. Пиво – это на утро.

– Вот это правильное решение! Молодец!

В этот момент из дома с телефоном в руках выбежала Алла Владимировна:

– Саша, тебя к телефону!

– Кто там?

– Написано какой-то Тихий!

– Тихий! – в один голос сказали Виноградов и Беляк. – Что генералу понадобилось от тебя в субботу утром? – спросил Сергей Васильевич.

– Сейчас узнаем, – ответил полковник и поднял трубку.

Он долго слушал, что ему на другом конце трубки говорил генерал. Казалось, на мгновение, полковник забыл, что он разговаривает по телефону и отвлекся. Он стоял посреди сада и разглядывал зеленевший на грядке чеснок. Присев на корточки, он аккуратно поправил заломившийся стебелек. Затем, встав, придерживая себя за спину, он подошел к аккуратно сложенной стопке бревен и присел на край.

Наконец молчание прервалось:

– Нет. Я не вернусь, – сказал полковник и положил трубку.

Его слова подхватил ветер и, нашептывая что-то себе под нос, понес вместе с облаками куда-то далеко. Куда-то вперед. В будущее.