В обратную сторону

Я бы не сдержалась, сорвалась… черт возьми, да я уже близка к этому, особенно с затуманенным алкоголем сознанием.

— И что это за игра?

— Старая добрая игра. «Правда или действие».

— Ты шутишь? Мы что, вернулись на десять лет назад? — фыркаю я, вспоминая те самые вечера, когда я попадала к знакомым в студенческий кампус.

— Нет, Эля, — вкрадчивым голосом отзывается Коваль, глядя прямо в мои глаза. Его зрачки расширенные, такие темные, что глаза кажутся черными. Обсидиановые омуты. — Я давно живу сегодняшним днем. Это ты все время вспоминаешь прошлое.

— И в чем суть этой игры в рамках этой клетки?

— Она откроется только после того, как каждый из нас сделает по три действия, рандомно высвечивающиеся на экране.

— А что будет, если я не захочу делать эти действия? — я скрещиваю руки на груди, занимая закрытую позицию.

— Значит, будешь отвечать на вопросы весьма интимного характера. Ты все-таки на вечеринке извращенцев. Создатели этого клуба очень постарались над интерактивной программой.

— Ох, это проще простого. Врать я умею отлично и не собираюсь отвечать на личные вопросы. На остальные я готова отвечать хоть всю ночь, если потребуется, — замечаю с вызовом, ясно давая понять, что никаких «эротических действий» между нами не будет.

— Есть только одна маленькая проблема, детка, — с этими словами Дима подходит к небольшому прибору, что стоит на специальном постаменте, напоминающем трибуну, и включает его. — Соврать у тебя не получится. Любая ложь карается действием, — озвучивает он условия «игры», и только сейчас я понимаю, что прибор, который включил Коваль, очень сильно напоминает детектор лжи.

Нервно сглатываю, упираясь в прутья клетки спиной, и слегка мотаю головой, в то время как он лишь медленно и коротко кивает, не разрывая со мной зрительного контакта.

В реальность происходящего поверить трудно. Очевидно, судьба издевается над нами, намеренно сталкивая друг с другом, проверяя меня и мои отношения с Андреем на прочность.

Но я знаю, знаю, что для меня в этой жизни важнее…

И даже грешные часы удовольствия в объятиях Коваля не стоят того, чтобы потерять семью.

Дмитрий

— Эй, ты сдрейфила, что ли? — насмешливо ухмыляюсь, остановившись на расстоянии шага от вжавшейся в решетку Элины. Не, так дело не пойдет. Мне только обморока не хватало. Вот будет фиаско. К ногам она моим, конечно, рухнет, но не так, как хотелось бы. — Эля, завязывай трястись. Выпить хочешь для храбрости?

— Я ни пить, ни играть с тобой ни во что не буду. Пошел в задницу, Коваль, — Элина отрицательно трясет головой. Она так напугана, что я отсюда чувствую, как ее не по-детски колбасит, но хамить смелости хватает.

— Хочешь сразу с задницы начать? — откровенно издеваюсь над бедной угодившей в клетку птичкой. — Нет, я за, ты не подумай, но давай разогреемся сначала.

— Ты, правда, думаешь, что все это… — выкинув руку вперед, она обводит пространство вокруг, — смешно и забавно?

— Раньше ты бы поугарала вместе со мной. Где рисковая азартная Элька Абрамова, которую я помню? — скрестив руки на груди, опускаю красноречивый взгляд на ее ноги, едва прикрытые крошечным платьем, еще и разрез по самое не могу.

Ну кого мы обманываем? Нравственные святоши и примерные жены так не одеваются. Есть в ней та же чертовщинка, что и во мне, на том и зацепились изначально.

— Она вышла замуж, у нее семья и сын, — осаждает меня Эля, но я же упорный. Меня не свернешь.

— Ну, пи*дец, «яжмать» на выгуле, — закатывая глаза, ржу я. — Заведением не ошиблась, Элин? Сюда приличные люди разнообразно потрахаться приходят, а ты им своими высокоморальными принципами весь кайф обломать решила?

— Под «им» ты себя имеешь в виду? Так ты вроде «уже», — вспыхнув, бросает Эля.

Отлично, девочка злится. Девочка завелась. Девочка ревнует и хочет меня укусить. Разрешаю. Сегодня я добрый, а она красивая. Какая она, бл*ь, красивая. Адски хочу. Сожрал бы ее, вылизал с ног до головы, по-животному, чтобы даже запаха другого мужика не осталось. Что мне ее «уже»? Как слону дробина.

— Ты про минет? — прочистив горло, я продолжаю накаливать обстановку. — Мы только размялись перед основным действием.

— Так иди и продолжи. Подружка тебя заждалась, а мне домой надо.

— Ага. К мужу, к сыну. Идеальная семья. Любовь, преданность, верность. Я выучил, детка, и даже поверил. Но проблема есть, Эля, — преодолев последний шаг между нами, упираюсь ладонью в прут клетки сбоку от ее головы.

Элина громко сглатывает, я широко улыбаюсь, наклоняясь почти нос к носу. Пахнет от нее бомбически. Вкусным парфюмом и похотью. Жадно втягиваю раздувающимися ноздрями возле ее виска, а она вся мурашками покрывается, торчащие соски руками прикрывает. Скромница, мать ее, словно я идиот, не способный отличить возбужденную женщину от оскорбленной.

— Какая еще проблема? — толкнув меня в грудь, севшим голосом интересуется Абрамова. Ладонь тут же убирает, будто обжегшись.

— Я не отпущу тебя, Эля, — невозмутимо дернув плечом, опираюсь на клетку второй рукой, окончательно запечатывая птичку. — Пока не сыграешь со мной. Пара раундов, и я сам тебя домой отвезу.