В обратную сторону

Решив самолично проверить, кому не спится в понедельник ночью, я неспешно выбираюсь из своего царского кресла, разминаю затекшие плечи и отправляюсь выяснять личность еще одного трудоголика.

Освещение в коридоре приглушено. Стоит гробовая тишина, и я инстинктивно стараюсь ступать бесшумно, чтобы не спугнуть возможного крота. Из-под двери кабинета Белова виднеется полоска света, подтверждая факт присутствия кого-то внутри. Я опускаю ручку двери и вламываюсь в кабинет, надеясь застать злоумышленника с поличным.

По инерции сделав пару шагов вперед, я резко останавливаюсь, уставившись на соблазнительного «крота», засевшего за рабочим столом супруга и что-то усердно изучающего в его компьютере. Мое изумление длится не дольше трех секунд, сменившись с трудом сдерживаемым желанием рассмеяться. Увидев меня, Эля, а коварный «крот» — именно она, испуганно вскакивает с места, с хлопком закрывая крышку ноутбука, и прячется за спинку кресла.

— Черт, Коваль, напугал до инфаркта, — нервно бросает Элина.

— Скорую вызвать? — иронизирую я.

Осознав нелепость своей реакции, Элина расправляет плечи и, вскинув подбородок, смотрит на меня с толикой недовольства.

— Ты всегда врываешься в чужие кабинеты без стука? — переходит в прямое наступление, продолжая стоять за офисным креслом мужа.

— Нет, решил проверить, кто шастает по ночам по чужим кабинетам, — усмехаюсь, двигаясь к столу. Эля заметно напрягается, мучительно соображая, что бы соврать и как объяснить, какого хрена забыла в офисе в такое время суток.

— Вообще-то кабинет не чужой, а моего законного мужа, — пафосно заявляет она. — В отличие от тебя я имею право здесь находиться. Или мне стоит напомнить, кому принадлежит контрольный пакет акций?

— Твоя правда, — насмешливо капитулирую, поднимая вверх руки. — Ты здесь самый главный босс. Прости, что помешал работать в поте лица на благо компании. Смотрю, совсем себя не бережешь. Даже ночью трудишься. И как успехи?

— Очень смешно, — раздражается она, медленно выбираясь из своего укрытия.

Теперь мы стоим напротив друг друга. Между нами только стол, и он вряд ли является существенной преградой, если я вдруг решу использовать его не по назначению. А именно эта развратная мысль засела в моей голове, стоило нам с Элей встретиться взглядами.

Две недели, две долгие недели без этих радужных глаз и податливого тела, по которому я успел дико соскучиться. Отчаянно, до одури скучал по ее чувственному смеху, дурманящему запаху, нежным сладким губам, вкусу кожи, по нашим украденным тайком часам, когда мы прятались от всего мира за стенами съемной квартиры и забывали… абсолютно забывали счет времени. Для нас его просто не было, а обездушенные чужие стены казались самыми уютными и теплыми… согретыми нами.

Вот это я встрял опять. Еще чуть-чуть и стихи писать начну. Сам не заметил, как снова подсел, словно мальчишка. Или так и не сумел соскочить? Что же в тебе есть такого, Элина Абрамова? Почему я никак не могу выкинуть ее из головы? И стоит ли пытаться? Зачем, если она так близко и нуждается во мне не меньше.

Заметив мой оголодавший взгляд, жадно блуждающий по ее точенной фигурке, Эля в защитном жесте складывает руки на груди и недовольно хмурит брови.

— Шикарно выглядишь, — выдаю севшим голосом. Костюм для пробежки из короткого топа и бриджей сидит на ней просто идеально. Нет, я нисколько не утрирую. Выбор одежды и правда идеален для того, чтобы быстро ее снять.

— Иди к черту, Коваль. На меня твои издевки не действуют, — фыркает Эля, но судя по голубым искрам в ее глазах, она злится. Еще как злится.

— Где ты углядела издевку? — искренне недоумеваю.

— Да, Коваль, я с пробежки. Извини, если оскорбляю твой утонченный эстетический вкус своим непритязательным видом, — дерзит Абрамова. — Я не собираюсь отчитываться зачем, во сколько и в чем приехала в офис. Это не твое дело, Дим.

— Правильнее сказать не «приехала», а прибежала, — широко улыбаюсь я, отлично понимая, что добежать от ее квартиры до офиса нереально, если, конечно, она не профессиональный бегун.

— Может, ты все-таки выйдешь из кабинета? — пытается выпроводить меня Абрамова. Нет, детка, мы так не договаривались.

— Может, все-таки расскажешь мне по большому секрету, что тебя сюда привело? В половину первого ночи? — взглянув на настенные часы, уточняю я.

Эля молчит, поджав губы. Ясно-понятно. Забастовка.

Я бы даже повелся и ушел, хлопнув дверью, но за всей ее внешней бравадой отчетливо читается подавленность. В устремленном на меня взгляде малахитовым блеском сверкают боль и уязвимость. Она и правда хочет меня выпроводить, но только для того, чтобы я не разглядел, в каком Эля отчаянии.

— За мужем шпионишь? — спрашиваю напрямую, окинув ее подозрительным взглядом.

Элина пренебрежительно передергивает плечами и демонстративно поворачивается ко мне спиной, подходит к окну и, раздвинув пальчиками жалюзи, смотрит на ночную Москву. Вид отсюда, кстати, неплохой. Особенно ночью. Можно с лёгкостью залипнуть, забыв обо всем насущном, глядя на ночные огни… или заразиться бессонницей, которой неизлечимо болен этот город.