В огне государственного катаклизма

О деле ПБО в свое время было несколько публикаций еще в советской прессе «горбачевского периода». Скажу лишь, что наряду со штатскими участниками этой на самом деле не существовавшей «контрреволюционной организации» — В. Н. Таганцевым, Н. С. Гумилевым, князем С. А. Ухтомским, М. М. Тихвинским и другими невинными мужчинами и женщинами, были расстреляны и бывшие офицеры флота. Это были командир подводной лодки «Тур» А. В. Мациевский, мичман (23 года) Н. В. Кунцевич, стажер с той же лодки, мичман (21 год) минер эсминца «Азард» Г. В. Золотухин, мичман (24 года), еще два мичмана — С. И. Романов и Г. А. Пижмовский, уже давно сидевших в Крестах и притянутых к «делу ПБО», очевидно, для числа. В этом списке расстрелянных не было С. В. Зарубаева, бывшего контр-адмирала, в момент ареста — начальника Военно-морских учебных заведений, хотя в сообщении ВЧК он назван одним из трех руководителей «офицерской организации ПБО». С. В. Зарубаев, старший артиллерист крейсера «Варяг» в русско-японскую войну, в первую мировую — командир линкора и командир бригады новейших линкоров Балтфлота (приведший, спасая ее от немцев, в марте 1918 года из Гельсингфорса в Кронштадт), командовавший затем Балтийским флотом до расстрела А. М. Щастного, был казнен чекистами в октябре 1921 года...

Арестованных по «делу ПБО» расстреляли 24 августа. Без суда. Приговоренные практически не имели возможности просить ни о пересмотре дела, ни о помиловании. По-видимому, эту спешку с казнями ВЧК нужно было как-то мотивировать. В подобных случаях чекисты не раз уже использовали ложную информацию. И, с развертыванием «дела ПБО», в органы советской власти и военному командованию начала поступать информация о предстоящем 25-30 августа из Эстонии, Латвии и Финляндии вторжении белых на территорию Петроградской губернии. По приказу ВЧК за подписями В. Р. Менжинского и Г. Г. Ягоды председатели ЧК пограничных губерний устанавливали взаимодействие с частями Красной Армии, контролировали коммуникации и пр., чтобы предупредить контрреволюционное «начало восстания в погранполосе». И командование Петроградского военного округа (ПВО) направило бронепоезда в сторону Нарвы и к Ямбургу, приводило в готовность войска.

Соответствующие указания получили и Морские силы Балтийского моря (МСБМ), как стал именоваться Балтийский флот. О принятых на флоте мерах комиссар Морского штаба Республики В. П. Автухов, матрос-большевик, докладывал главному комиссару Морских Сил Республики И. Д. Сладкову:

«...Силы флота: «Парижская коммуна» — грузится углем, сможет выйти в четверг, пять эсминцев типа «Новик», четыре эсминца типа «Амурец», миноносцы «Ловкий» и «Крепкий», подводные лодки — шесть, канонерская лодка «Храбрый» и 12 тральщиков».

Могли ли, однако, силы флота, перечисленные Автуховым, на самом деле выйти в море и вести бой? Не могли, ибо начиная с ночи 21 на 22 августа в Кронштадте и Петрограде ВЧК провела повальные аресты бывших офицеров — командного состава МСБМ, штаба и учреждений Морских Сил Республики, военно-морских учебных заведений и Морской академии. Поэтому из-за отсутствия командного состава большинство кораблей выйти в море не могли. Корабли флота оказались небоеспособными...

Активное участие в жестоких репрессиях против кронштадтцев приняли главный комиссар Морских Сил Республики И. Д. Сладков, ряд подчиненных ему комиссаров.

Сладков имел уже опыт уничтожения. В конце 1920 года он прославился кровавыми расправами в Керчи и Феодосии. Назначенный в ноябре 1920 года комендантом Керченского укрепленного района МСЧиАМ, пренебрегая объявленной амнистией сложившим оружие врангелевцам, Сладков организовал массовые расстрелы не только бывших офицеров, но и членов их семей. Расстреливали тогда и отставных офицеров, людей весьма преклонных лет. На побережье Крыма флотские офицеры в отставке составляли значительную часть населения...

М. Волошин писал:

«Ночью гнали разутых, голых. По оледенелым камням. Под северо-восточным ветром. За город в пустыри. Полминуты рокотали пулеметы. Доканчивали штыком».

По данным А. Здановича, в конце 1920 года было расстреляно около двенадцати тысяч не эвакуировавшихся с врангелевскими частями генералов, офицеров и военных чиновников армии и флота».

«Общее количество арестованных по делу «ПБО» составляло свыше 200 человек», — сообщает историк ВЧК-ГПУ. — «...Наиболее опасные из них... были расстреляны, остальные приговорены к различным срокам лишения свободы» .