В окопах Донбасса. Крестный путь Новороссии

Вызов поступил ночью. Но мы и сами не спали, город утюжили, и мы понимали, что сейчас нам позвонят. Так и вышло. Приехали. Нашли адрес, там стояла гражданская «Скорая». Они забирали тяжелую женщину, прямо в машине проводили реанимационные мероприятия. А рядом в доме были еще раненные дети и их бабушка. В их дом попала мина, дом горел. Соседи успели спасти людей и привели к себе. Заходим. На диване маленький мальчик двух приблизительно лет и девочка лет 8. У бабушки — ранение в лицо. У малыша — осколок в ножке выше колена. Быстро заворачиваем детей в одеяла. Женщину на носилках в машину. Мальчик у меня на руках, а девочка у нашего молодого доктора Романа Андреевича. Юра оказывает помощь женщине. Она все просит: только не разлучайте меня с внучатами. Оно и понятно, такой шок. Меня поразило, что малыш даже не плакал, смотрел на нас глазенками из‑под одеяла. Роман, чтобы отвлечь девочку, спрашивал, как зовут её и братика, спрашивал, где она учится и чем занимается после школы. Мы слушали её лепет и плакали все. Приехали во вторую больницу. Женщину определили и повезли деток в детское отделение. И только там маленький Андрюша заплакал, когда его начали раздевать для осмотра. Цеплялся за меня ручками и плакал. Их бабушке глаз сохранить не смогли, а детки здоровы. У девочки оказалась просто контузия и ушибы. А малыша прооперировали и вытащили осколок.

Часто приходилось выезжать в районы многоэтажной застройки. Там люди прятались в подвалах, притаскивали туда матрасы, старые диваны, ненужную мебель. Наводили порядок, следили, чтобы было электричество и вода. Иногда приходилось так жить неделями. Днем в квартире или на работе — у кого как. А как только начинались обстрелы — все вниз. Людей очень сплотила и сдружила война. Те, кто не выехал и остался в городе, как могли помогали друг другу. Если раньше соседи не всегда знали друг друга по имени, то теперь переживали друг за друга. Навещали и делились буквально последним куском хлеба. У нас было огромное количество выездов, но некоторые самые запоминающиеся. Особенно, если это детки. А еще помню, в субботу ранним утром обстреляли поселок Строитель. Нам позвонили, дали адрес. И несмотря на продолжающийся обстрел, мы с Романом Андреевичем поехали. Нашли дом и подвал. Там пожилая женщина, ранена в руку. Ранение сложное. Оказали первую помощь и повезли в больницу. Я даже сейчас помню, что эту старушку звали бабушка Лиза. К сожалению, кисть сохранить не удалось. Но очень приятно было увидеть при одном из посещений больницы, что соседи её не оставили. Приходили с продуктами и пообещали, что не оставят одинокую старушку без помощи.

Однажды был уникальный случай. Поступил звонок со станции «Скорой помощи». Дали адрес. Сказали, звонил боец. Там ранение в руку. Нужна помощь. У Юрия в кабинете всегда висела карта города с нанесенной линией соприкосновения. Город большой, и существовал заметный риск нарваться на укропов. Тем более что они стояли практически в пригороде. Всегда перед выездом водитель поднимался в кабинет и внимательно вместе с бригадой изучал маршрут. На этот раз вызов был с места, где мы служили у А. В районе Трикотажки. Мы знали там командиров, расположение блокпостов. Поехали «Семейным экипажем». Подъехали к блокпосту. Спросили у ребят, где раненый. Они ни сном ни духом. Созвонились с командиром. Он тоже не знает. Тогда позвонили на «Скорую» уточнить адрес и по возможности взять номер телефона звонившего. Так было удобнее координировать наши действия. Дежурная адрес подтвердила, а вот телефона своего звонивший не оставил. Ничего не понятно. Пошли беседовать с командиром местного подразделения — и от него узнали, что оказывается, наши утром сделали вылазку, разнесли вражеский опорный пункт, там было немало убитых и раненые. Звонил раненный укроп с «той стороны». Это до какой степени наглости нужно было дойти, чтобы вызвать местную «Скорую»! Бывали случаи, когда вражеские ДРГ внедрялись в город, вызывали «Скорую», захватывали машину. Людей чаще всего отпускали, а на машине колесили по городу.