В оковах проклятого

Сергей не хотел спать, он смотрел на девушку и удивлялся, почему она выбрала его? Ему казалось, что ей с ним скучно, но все же они вот уже два месяца как вместе, и она ни разу его ни в чем не упрекала. Та, кто выросла в богатой семье, жила с ним в обычном спальном районе и была всем довольна, ничего не просила и не требовала, словно она такая, как он, из того же теста. Вот только он все время ждал какого-то удара от нее. Видимо, зря. Сергей осторожно подхватил девушку на руки и отнес на постель.

Он выскользнул из спальни и вышел из квартиры, прихватив ключи от своего мотоцикла. За окном давно опустились плотные сумерки, дороги в это время были почти свободными, и парень без затруднений с ревом набирал скорость, рискуя и маневрируя между редкими машинами.

Скорость он любил. Когда адреналин зашкаливал, Сергей чувствовал, что отрывается от земли и несется в иную реальность.

Домой он так и не вернулся. Лиа проснулась под утро от странного ощущения.

— Сергей, — позвала она, прислушиваясь к подозрительной тишине в квартире. Ответа не последовало.

Сползла с кровати и обошла помещения, но парня нигде не было. В прихожей отсутствовали его ботинки и документы.

— Где это он интересно? — вернулась в комнату, нашла свой телефон и набрала номер Сергея, длинные гудки и тишина в ответ. Она попробовала вновь через несколько минут, и ей ответил чужой женский голос:

— Слушаю.

— Нет, это я вас слушаю, откуда у вас телефон моего парня?

— Сергей Иванович Лекарев попал в ДТП.

— Что с ним? Он жив? В какой он клинике? — затараторила Лиа, услышав страшную новость на том конце трубки.

— Он в очень тяжелом состоянии, был без шлема, и магия ему не помогает.

— Где он?

— В центральной.

Лиа отключила связь и начала быстро бегать по квартире, собираясь в дорогу, не замечая, как по щекам катятся слезы.

— Пустите меня к нему, пожалуйста, — пыталась она прорваться сквозь медиков в реанимацию.

— Девушка, не положено, его готовят к еще одной операции, туда нельзя.

— Я на секунду, только посмотрю и уйду.

— Нельзя, вы ему посторонний человек, сюда даже родственников не всегда пускают.

— Скажите хотя бы, что с ним, — хватаясь за халат молодой медсестры, требовала Лиа.

— Сейчас придет врач и скажет сам. Ждите.

Дверь перед носом Лилианы захлопнулась, отрезая ей все пути.

Она медленно сползла по стене, ее душили рыдания, и она их уже не сдерживала, выла в голос, словно сирена, оплакивая свое горе.

— Девушка, — тронул кто-то за плечо Лилиану, — не стоит тут сидеть, идите домой.

Она подняла на говорящего заплаканное лицо и сквозь влажную пелену посмотрела на мужчину в халате, узнав в нем своего лечащего врача и друга Сергея — Олега Давыдовича.

— Вы?

— Я.

— Олег Давыдович, что… Что с ним? — спросила Лиа, заикаясь от слез.

— Все очень плохо: перелом ног, разрыв внутренних органов, сломана ключица, травма головы, большая кровопотеря.

— Но он же лекарь, он…

— Не может себя вылечить, слишком все серьезно. Мне жаль.

— Я могу ему чем-то помочь?

— Нужна операция и деньги.

— Сколько? У меня есть.

— Идем, — врач отвел ее в сторону стойки ресепшена и написал на листочке сумму, протянув девушке.

— Я принесу сколько надо.

— Я обязан предупредить, он может не…

— Замолчите, он выживет, я знаю, иначе и я умру, — Лиа вытерла тыльной стороной ладони влагу со щек.

— Все, мне пора на операцию, извините.

Дрожащей рукой девушка набрала номер отца, как только покинула клинику:

— Папа мне нужны деньги, срочно.

— И тебе доброй ночи. Зачем?

— Мой парень попал в аварию, на операцию надо.

— До утра может подождать?

— Нет, не может, мне сейчас надо.

— Приезжай. Дам.

Дальше время будто остановилось, замерло. Сколько бы ни смотрела на часы в приемном отделении клиники Лиа, стрелки словно не двигались. Такое бывает, когда в часовом механизме заканчивается завод или садится батарейка, но тут другое. Ожидание превратилось в пытку. Если бы девушка чувствовала боль, то та давно бы сожрала ее изнутри, но внутри было пусто, она могла только плакать, проявляя свои эмоции.

По коридорам бегал медицинский персонал, спасая своего коллегу, но все упорно молчали, лишь бросая на девушку сочувствующие взгляды. Только они ей не были нужны, пусть оставят себе свою жалость. Она сидела, глядя в одну точку, и мысленно взывала к небожителям, чтобы спасли ее любимого.

Она даже не знала, кому можно позвонить и рассказать о случившемся. Телефона родителей Сергея у нее не было, хотя она бы и не смогла им сказать о том, что случилось с их сыном.

День сменился вечером и медленно перетек в ночь, а Лиа по-прежнему неподвижно сидела на жесткой кушетке и гипнотизировала дверь, лишь изредка поднимая взгляд на часы. От нее все отмахивались, не рассказывая, что происходит, и гнали домой, но она упорно настаивала на своем. Продолжала ждать. Ждать — это всегда тяжело. Порой кажется, что вот в такие минуты движение планеты замедляет ход, словно назло, чтобы проверить на прочность, справитесь ли, выдержите ли? Кто-то не выдерживает, а кто-то готов ждать хоть вечность.