В оковах тишины

— Лисонцы могли добраться и до западной части Первого Света?

— Ты задаёшь вопросы, на которые я не знаю ответа, Роман, — сказал Заувен. — Тебя может встретить кто угодно.

— И что мне делать?

— Оцени обстановку, — сказала Заувен. — Прикинься крестьянином или бедняком. Придумай что-нибудь.

— Ладно, — вздохнул Роман. — Попробую.

— Будь осторожен.

Он кивнул, и образ Заувен размылся. Остаток ночи Роман наблюдал тревожные обрывочные сны и беспокойно ворочался. Одолеваемый томительным ожиданием, он проснулся раньше обычного. Уилсона не было рядом, но Роман чувствовал его внутри. В холодные ночи Уилсон растворялся в теле Романа даже не спрашивая разрешения.

«С другой стороны, говорить-то он всё равно не умеет», — с улыбкой заметил Роман.

На лес упал густой осенний туман. Солнце ещё не успело взойти, но птицы уже громко стрекотали то тут, то там. Роман почувствовал лёгкий жар в теле и вытянул руку. В его ладони вырос Уилсон и спустя секунду взлетел вверх, разгоняя туманную дымку.

— Уилсон, найди воду! — крикнул в никуда Роман.

С этой стороны гор река уходила куда-то к океану, поэтому Роману приходилось искать другие источники воды. Роман не знал, видели ли огненные элементали в темноте так же хорошо, как и он, но Уилсон ещё никогда не ошибался — может быть, Уилсон видел мир совсем иначе.

Им пришлось немного отклониться от основного маршрута: Уилсон нашёл воду. Роман вдоволь напился у тихого ручейка и помылся как мог. Сегодня он решил обойтись без еды, потому что к вечеру надо было успеть добраться до места взрыва.

Роман шёл быстрее обычного и не останавливался на привал. По его ощущениям, к середине дня он преодолел больше половины пути. Вдалеке виднелся дым, поднимающийся с места пожара. Неожиданно Роман услышал приглушённые голоса и лай собак.

— Уилсон, — тихо произнёс Роман. — Спрячься.

Уилсон вошёл в его тело прямо через затылок, и Роман смело пошёл дальше. Роман решил, что не было смысла скрываться: он всё равно должен был выйти к людям. Вдруг ему навстречу выскочил пёс, а сразу за ним ещё один. Они имели тёмно-бежевый окрас; их клинообразная форма головы казалась совсем маленькой на фоне остального туловища. Псы громко залаяли и зарычали.

— Тише, друзья, — сказал Роман, присев на корточки.

Псы мгновенно успокоились и нерешительно подошли поближе. Они обнюхали руки Романа и дали себя погладить. Из-за кустов и деревьев с шумом выбежали солдаты и наставили на Романа мечи — их было всего трое. Один из них что-то сказал на непонятном языке, и Роман решил заговорить ийдофском, которому его успела обучить Заувен:

— Я не враг, мне надо добраться до города.

Двое солдат громко закричали и бросились на него. Роман уклонился от неуклюжих взмахов мечом и резкими ударами в челюсть отправил в нокаут сначала одного, а потом и второго. Третий солдат неуверенно переминался с ноги на ногу, держа перед собой меч, — на вид ему было не больше шестнадцати лет. Псы затихли и виновато прятали глаза, не вмешиваясь в драку. Роман чувствовал, как Уилсон рвался наружу, и едва двигая губами прошептал:

— Не дёргайся, Уилсон.

Справа послышался шум, и Роман увидел ещё одну группу солдат — на сей раз их было не меньше дюжины. Паренёк, который стоял перед Романом, что-то поспешно сказал мужчине в возрасте и отступил назад. Мужчина взглянул на Роман и спросил:

— Откуда знаешь ийдофский? Ты жил в Ийдофе?

— Что? Нет! — ответил Роман. — Мой дед говорил на этом языке.

— Откуда идёшь?

— Я жил с дедом в лесу, недалеко от гор, — на ходу придумал легенду Роман. — Прошлой весной он помер. Тяжело стало жить одному. Вот, избу бросил и работу найти хочу.

— В лесу жил, говоришь? — подозрительно спросил мужчина. — Чего это от людей прятался?

— Как дед учил, — произнёс Роман. — Он всю жизнь солдатом был, а после смерти мамы в леса меня забрал.

— О как, — одобрительно сказал мужчина. — Солдатом дед, значится, был?

— Да, господин.

— Какой я тебе господин, — осклабился мужчина. — Югрином меня звать. Сержант Югрин.

— Роман.

Югрин что-то сказал остальным, и все опустили оружие. Некоторые слова Роман понимал не сразу, потому что Югрин говорил совсем не так, как Заувен. Однако Роману было не привыкать — он поднаторел в изучении языков.

— Глядеть на тебя больно, — сказал Югрин, крепко пожав руку Роману. — В рванье каком-то ходишь.

— Места опасные, сержант. На хищников наткнулся.

— В одиночку отбился, что ль? — удивлённо спросил Югрин.

— Ну да, — пожал плечами Роман.

Югрин подошёл к лежащим на земле солдатам и произнёс:

— Эти дубы решили, коль ты говоришь ийдофском, то ты засланец, — произнёс Югрин, а потом, разведя руками, громко добавил: — Будто засланец из Ийдофа будет говорить на своём родном языке!

Югрин неодобрительно покачал головой и что-то произнёс. Лежащих солдат тут же привели в чувство и подняли на ноги — они растеряно посмотрели на сержанта, но не произнесли ни слова.