В оковах тишины

— Сколько вам было лет? — спросил Роман.

— Хм… Наверное, около восьмидесяти, — улыбнулась Заувен.

Роман несдержанно фыркнул и весело цокнул.

— Да вы были чуть ли не ребёнком, — с неприкрытым сарказмом произнёс он.

— Что может знать зелёный юнец о настоящей молодости? — Заувен щипнула его за щеку и потеребила за мочку уха. — Отдохни сегодня. В следующую ночь мы продолжим твоё обучение.

Роман согласно закивал: короткий перерыв ему не помешает. Он поднялся со скамьи и невольно потянулся. Пока сохранялась осознанность, хотелось увидеть мать и сестрёнку — ведь стоит ему покинуть Заувен, и мир сна постепенно возьмёт власть в свои руки, бросив его в водоворот бессмысленных образов.

Роман представил перед собой дверь, а через секунду увидел её воочию. Открыв её, он шагнул вперёд — туда, где его ждала хоть и иллюзорная, но всё же семья.

Глава 22

— Зима суровее, чем я ожидал, — произнёс Эвернард.

Роман выдохнул облако пара и помешал травы в котелке. Он ощущал лишь лёгкое прикосновение мороза, но не мёрз. Наверное, остальным было по-настоящему холодно — все жались друг к другу и старались сидеть поближе к огню.

Все, кроме Яны.

Роман бросил на неё беглый взгляд. Яна уже больше недели продолжала избегать компании эльфов и держалась в стороне — обычно она сидела в телеге, укутавшись в шкуры. Они не могли позволить себе разводить сразу два костра ради одного эльзеара, потому что деревья попадались редко, а запасы дров не были бесконечными.

— Зачем я вообще решился на эту поездку?

— Господин… — Роман посмотрел Эвернарду в глаза и многозначительно наклонил голову.

— Знаю-знаю: прошлого не воротишь, — тихо сказал Эвернард и, отложив ложку в сторону, вдруг добавил: — Я обсудить кое-что с тобой хотел.

— Да, господин?

— Будет честно, если ты оплату получать будешь. Как-никак, ты жизнь нам спас, да и готовишь еду всё так же, да и вообще…

— Я не против, — произнёс Роман.

Эвернард благодарно кивнул, и Роман, поднявшись с корточек, начал разливать заваренный чай.

— Госпожа Яна не замёрзнет? — шёпотом спросила Виана, подставляя свой стакан.

— Это её заботы, а не твои, сестра, — равнодушно ответила Ангэрэт.

— Может, она просто боится? Её можно понять.

— Ей не хватает учтивости.

— Хватит, — строго произнёс Галэн, а потом, тяжело вздохнув, посмотрел на Романа: — Ты не мог бы?..

— Я поговорю с ней, господин Галэн, — сказал Роман.

Роман налил чай всем, кто сидел у костра, и прошёл к Яне. Он неспеша поставил перед ней кружку, которую прихватил с собой.

— Вы доели, госпожа?

— Да.

Он наполнил кружку остатками горячего чая и закинул грязную посуду в пустой котелок.

— Вам нужно согреться, госпожа Яна. Может быть, пройдёте к костру?

Она обхватила кружку ладонями и, сделав осторожный глоток, произнесла:

— Занимайся своими делами и обо мне не беспокойся.

Роман коротко кивнул и, повернувшись к ней спиной, незаметно покачал головой.

«До чего же упёртая, — подумал он. — Так и будет сидеть одна всю дорогу».

— Госпожа изволила мёрзнуть, — сухо произнёс он, вернувшись к костру. — Не будем её тревожить.

— Папа, можно поехать с Романом? — тут же спросила Элис.

— В такой холод, солнышко? — удивился Эвернард. — Будешь ехать со мной, иначе пальцы себе отморозишь.

— Ну папа! — Она помахала перед его лицом толстыми варежками, а потом похлопала себе по животу. — И ещё я много поела! Если много есть, будешь меньше мёрзнуть!

— Кто тебе такое сказал?

— Мастер Дравен.

Элис в последнее время начала приходить в себя: она разговаривала с другими, смеялась, радовалась простым детским вещам и, что самое главное, всё чаще капризничала по пустякам.

— Мастер Дравен много чего говорит, но не надо верить каждому его слову.

— Папа! — затопала ногами Элис. — Я хочу поехать сзади! У нас ничего не видно!

Парусина действительно накрывала фургон практически полностью, поэтому оставалось смотреть только прямо: туда, где обычно сидел Хитч. Эвернард устало потёр отросшую бороду и закрыл глаза.

— Ладно, — сдался он. — Но если ты замёрзнешь, сразу обратно! Роман, проследишь?

— Конечно, господин Эвернард.

Довольно быстро они справились с утренними делами и тут же отправились в путь. Элис снова тараторила без умолку, не давая никому вставить ни слова. От мороза её нос и щёки покраснели, а ресницы покрылись инеем.

— Я сейчас посинею, — едва выговорил Конгрин, когда Элис взяла короткую паузу, рисуя что-то на дощечке. — А Роману вообще хоть бы хны. Ты будто в мехах сидишь!

— Это семейное, — слукавил Роман.

— Шею хоть закрой, — произнёс Анур, спрятав руки под мышки. — Тебе совсем не холодно?

— Мне… нормально, — заулыбался Роман.

— Вот же сволочь везучая! — по-доброму сказал Конгрин.

— А мне зима нравится, — произнесла Элис. — Зимой дождя не бывает.

— Вам не нравится дождь, госпожа? — спросил Роман.

— Молнии и гром страшные, — вполголоса сказала Элис. — Мама говорила, что это демоны дерутся и шумят.

Роман тут же вспомнил момент из детства, когда мать зачитывала ему старую детскую книжку перед сном. На секунду провалившись в воспоминание, Роман услышал каждое слово: в тот раз мать зачитывала одну из возможных версий появления молний.