В опасной паутине. Книга первая (СИ)

Фильмы приучили зрителя, что киногерои бьют в лицо, легко и просто ломая кости и убивая одним ударом. На самом деле всё не так. Во-первых, нос - это хрящ, а не кость. Во-вторых, мозг человека не прилегает достаточно близко к лицевой кости, чтобы до него можно было столь легко достать. Это миф, созданный кинематографом. Красивая эффектная картинка. Зато да, такой приём вырубит человека на долгое время. Но я следить не собирался, впрочем, как и убивать. Мне наёмники причин на это пока не дали, пусть с ними разбираются те, у кого они стащили девочек. Я просто хочу украсть у них то, что они украли сами. Тихо и незаметно. Потому, метнувшись за спину своего неожиданно появившегося противника, прихватил его за шею, придушил до потери сознания, благо тренированные мышцы это позволяли, втащил в то же помещение, откуда он вышел. Уборная. Ну да, где бы он ещё был? Я аккуратно усадил обмякшее тело на унитаз, фарфоровый и слегка вычурный, старый, но исправно работающий. Даже запаха не было. Вдруг в коридоре послышались тихие шаги, а я почувствовал эмоции двух людей.

От одного веяло холодом и равнодушием человека, привыкшего убивать. Сильного, уверенного, скованного железными тисками контроля. От второго же несло затаённым страхом, надеждой, немного жадностью и предвкушением. Начальник и подчинённый. Они говорили очень тихо, я едва мог расслышать их речь. Лишь когда они приблизились к самой двери уборной, которую я благоразумно прикрыл за собой, до меня донеслась пара фраз, заставившая сердце тревожно сжаться. Потом шаги и вовсе стихли, ведь собеседники изволили остановиться. Я накрылся ментальным щитом. Хорошая штука. Представь себя булыжником и, главное, не шевелись. Всего-то год практики ушло на его освоение.

- Хавьер, господин больше не потерпит ошибок, - прозвучал низкий бархатистый голос выходца из Испании. Почему я так решил? Слишком чистая речь, правильная, аристократическая. И я её прекрасно понимал, в который раз спасибо бабушке за отличную учёбу. Во и здесь пригодились мои знания. - Из-за вас пришлось ликвидировать информатора. Вместо трёх девушек, вы привезли только двух. К тому же, наследница рода Орловых была серьёзно ранена. Это не входило в договор.

- Но она сумела сбросить дурман и дала отпор. Нас не предупредили, что девушка столь сильный целитель. Она отключила своих конвоиров. Просто остановила сердца и ринулась поднимать шум. Мне пришлось применить сильную технику, иначе она перебудила бы весь дом. Тогда все усилия вашего информатора пошли бы прахом. Но простите меня, сеньор Игнасио, я признаю свою вину.

- Позаботься о том, чтобы твои люди были на оговорённых местах. Они все должны умереть, - приказ об уничтожении десятка людей был отдан так, словно речь шла о десятке кур на ужин. Я почувствовал, как Хавьер испугался, а голос его шефа вдруг наполнился насмешкой. - Не бойся, ты пока ещё нужен. Господин добр к верным людям, пока они не превысят свой лимит ошибок. У тебя он ещё не исчерпан.

- Благодарю, сеньор Игнасио. Я сделаю всё, что в моих силах, - тиски страха немного отпустили и, почувствовав облегчение, залебезил Хавьер.

- Твоя задача проста. Смешаешься с командой наследника, проведёшь его в подвал. Он должен лично спасти заложницу, ради которой всё это затевалось. Спасти красиво и впечатляюще. Девочка должна увидеть, на что ради неё готовы. Учти, Львова должна погибнуть на выходе, якобы случайно. Покинуть этот дом живой она не должна, впрочем, как и твои люди. Они свою роль отыграли.

- Я понял.

Голоса стихли, видимо Игнасио сказал всё, что должен был. Его твёрдые решительные шаги двинулись дальше, позволив мне спокойно выдохнуть. Львова? Неужели? Чёрт! Да что за хрень происходит со мной в последнее время? Всё валится на голову, как снежный ком. Сначала нападение неизвестных, подтолкнувшее нас к преждевременному бегству из Суздаля. Затем гибель Воеводиных. Теперь вот младшая сестрёнка нарисовалась. Это была она, сомневаться не приходилось. В живых у старого князя Львова осталось только двое внуков: пятнадцатилетний Юрий и четырнадцатилетняя Ирина. Кузен и та, кого я должен считать своей сестрой по отцу. В воспоминаниях мелькала тень красивой, как фарфоровая куколка, девочки со светлыми кудрявыми волосами и огромными голубыми глазами. Я никогда не видел её лично, как и никого другого из родственников прежнего владельца тела, исключая, конечно, Деда, но отголоски чувств, которые когда-то испытывал Костя к сестрёнке, витали во мне, не давая пройти мимо. И холодный приказ неизвестного Игнасио вызывал только гнев. Нельзя воевать с детьми! Судя по всему, здесь собирались разыграть спектакль с кровавым финалом и спасением «принцессы» храбрым рыцарем.

- Ничего, я вам сценарий малось подправлю, - пытаясь задушить не к месту начавшую подыматься злость, прошипел я в полумрак коридора. - Я просто обожаю хэппи энды, господа наёмники.