В ожидании любви

Теперь здесь стояла великолепная кухонная плита. Белая и сияющая. Кейлин лишь пробормотала что-то по поводу того, чтобы вскипятить воду на чай и — пуфф! — он сделал кухонную плиту.

Ну что ж, подумала она, закатывая рукава, увидим, что можно приготовить.

В своем кабинете Флинн смотрел в одно из окон на мир. Он хотел сосредоточиться на доме Кейлин, чтобы создать для нее копию одной из ее вещей. Он знал, каково это — обходиться без того, что у тебя было, но много для тебя значило.

На какое-то время он заблудился, перемещая свой разум по комнатам, в которых она когда-то жила, изучая, как она расставляла мебель, какие книги были у нее на полках, какие цвета ей нравились.

Как все здесь опрятно, подумал он с неожиданным сильным волнением. Все так аккуратно лежало на своих местах, все сделано с таким вкусом. Может быть, пребывание у него в доме, среди этой мешанины, оскорбляет ее чувство порядка?

Он решил спросить у нее. Можно будет сделать некоторые перестановки. Но почему же вокруг цвета так однообразны? А эта одежда в гардеробной? Вся она подошла бы больше старой деве — нет, это слово мало используется сейчас. Простые платья из обычной ткани, отсутствие ярких цветов, которые так шли его Кейлин. Если он что-то понимает в этой области, она о них забудет без сожаления.

Но она наверняка захочет свои фотографии, и вот этот бокал на подставке, и вот эту лампу. Он начал фиксировать их у себя в уме, форму и размеры, оттенок и фактуру. И его концентрация была настолько велика, что он не осознал, что изображение изменилось, пока какая-то женщина не возникла в его видении. Она шла через комнаты, и ее руки были плотно сжаты. Красивая, отметил он. Ростом ниже Кейлин, полнее в груди и бедрах, но с тем же цветом лица, глаз и волос. У нее была короткая стрижка, и темные волосы развевались, когда она двигалась. Он был вынужден открыть окно шире, чтобы услышать ее голос.

— Ох, детка, где же ты? Почему ты не звонишь? Уже прошла почти неделя. Почему мы не можем тебя найти? О, Кейлин. — Женщина взяла со стола фотографию, прижала к себе. — Пожалуйста, пусть с тобой будет все в порядке. Пусть с тобой все будет хорошо.

Она упала в кресло и заплакала.

Флинн со стуком захлопнул окно и отвернулся.

Пусть это его не трогает. Не трогает.

Время уже почти истекло. Через двадцать четыре часа и еще немного выбор будет сделан.

Он увел свои мысли от горя матери. Но он не мог закрыть сердце. В раздражении он вышел из кабинета, чтобы успокоиться. Может быть, свистнуть Дилиса и покататься верхом. Но он услышал, что Кейлин поет.

Раньше он никогда не слышал, чтобы она пела. Приятный голос, подумал он, но не это заставило его направиться в кухню, а счастье, которое он услышал в пении.

На кухонной плите что-то булькало в большом медном казане и пахло невероятно вкусно.

Очень много времени прошло с тех пор, как он заходил на кухню и там кто-то что-либо готовил. Но сейчас он был почти уверен, что происходит именно так. В это было почти невозможно поверить, и он решил убедиться.

— Кейлин, что ты тут делаешь?

— Ох! — Ложка стукнула, выпала из ее руки и булькнула в казан.

— Черт, Флинн! Ты напугал меня. Ну вот, посмотри, я уронила ложку в соус.

— Соус?

— Я решила приготовить спагетти. У тебя здесь на кухне очень необычный набор всяких продуктов. Арахисовое масло, маринованная селедка, шоколада столько, что можно накормить целую школу. Мне удалось найти много разных трав и несколько прекрасных спелых помидоров, и я решила, что это самый безопасный выбор. И еще у тебя есть десять фунтов спагетти.

— Кейлин, ты что, для меня готовишь?

— Я знаю, должно быть, это кажется глупым, ведь ты можешь щелкнуть пальцами, и у тебя появится шикарный стол. Но я могу сказать кое-что в пользу домашней кухни. Я очень хорошо готовлю. Я даже брала уроки. Хотя раньше никогда не делала соус в таком казане, он должен получиться хороший.

— Казан не такой?

— Ну, понимаешь, у меня бы лучше вышло с моей посудой, но думаю, и так ничего. У тебя столько свежих овощей в саду, и я…

— Подожди пару секунд, ладно? Мне нужно немного времени. И прежде чем она успела что-то сказать, он вышел. Она покачала головой и попыталась вытащить ложку.

Она снова сосредоточилась, отрегулировала пламя, чтобы соус кипел на медленном огне, и тут громкий лязг за ее спиной заставил ее вздрогнуть. Ложка снова упала в соус.

О, ради Бога! — Она повернулась и резко отшатнулась назад. На полке рядом с ней высилась гора казанов, кастрюль и сковородок.

— Я сделал их копии, — сказал Флинн с довольной ухмылкой. — Это заняло у меня чуть больше времени, но мне не хотелось спорить с тобой из-за этого. А то ты бы еще отказалась кормить меня.

— Мои кастрюли! — Она накинулась на них с энтузиазмом матери, нашедшей потерянных детей.

С большим энтузиазмом, отметил Флинн, когда она, щебеча, хваталась за каждую кастрюлю, поднимала крышку, чем когда он подарил ей драгоценности.

Потому что это были ее кастрюли. Что-то, что принадлежало ей. Что-то из ее мира.

И у него стало тяжело на сердце.