В ожидании счастья

Ее маленькое личико сморщилось, злые, безутешные слезы бежали по щекам.

В последующие несколько недель Сэм Холкомб почти ежедневно показывал Дотти Мей ранчо и долину. Его не взяли в объезд, чтобы женщины не остались одни на все долгое лето. Если ему это и было не по душе, вида он не показывал и относился к Мэгги и Дотти Мей с полным уважением и даже иногда, поборов стеснение, обедал с ними.

Весенние дни проходили спокойно, наполненные миром и красотой. Для Дотти Мей поездка оказалась долгожданным отдыхом после шумной суеты в салуне, который она ненавидела.

– Почему ты не уйдешь? Найди себе какую-нибудь работу в Уэйко. Я уверена, что на свете существует много вещей, которые ты умеешь делать, – затеяла Мэгги разговор как-то после обеда, когда свинцовые облака закрыли небо и превратили пыль в прерии в потоки грязи, заставив женщин и детей сидеть дома.

Дотти Мей покачала головой:

– В Уэйко все знают, что я девушка из салуна. Меня никто не наймет на другую работу. Считают, что я недостаточно респектабельна.

– Тогда приезжай в Бакай. Здесь никто не знает, чем ты занималась. Начнешь все сначала. Давай поищем, может быть, для тебя найдется место в редакции газеты или в универмаге.

Дотти Мей все еще сомневалась.

– Лилиан будет по мне скучать, она любит «Счастливую звезду». Она постоянно твердит мне, что я должна расслабиться и наслаждаться жизнью, но я не могу. А вот ей все это нравится – смех, выпивка, флирт с мужчинами.

– Но тебе-то не нравится! – Мэгги взглянула на нее через кухонный стол. – Ты сделана из другого теста, Дотти Мей, неужели ты не видишь? Каждый человек выбирает для себя дорогу в жизни, которая лучше всего подходит ему, – таково мое мнение.

– Ты счастливая. – Дотти Мей вздохнула. – Уверенно идешь по этой дороге и знаешь, куда она тебя приведет. А я боюсь сделать даже один шаг.

– Если бы Альма слышала сейчас твои слова, она прочитала бы такую лекцию, что у тебя бы уши заложило.

Дотти Мей закусила губу.

– Ты права. Она назвала бы меня трусихой, и я не смогла бы возразить. – Она взглянула на Мэгги, и ее лицо вдруг стало вытянутым и несчастным. – Иногда мне снится Альма. И та ночь…

– Мне тоже. – Мэгги смотрела мимо Дотти Мей в окно, за которым ровным потоком лился дождь. Прошлое казалось таким далеким.

Эштон, долгие беседы с Амелией, вечер, на котором она танцевала с Колином Вентвортом в переполненном школьном зале, путешествие на дилижансе, во время которого погибли Альма и Хэнк Макбрайд и которое соединило ее и Сойера. Теперь у нее новый дом, дети, новая жизнь заполняла ее дни и все мысли, однако иногда во сне воспоминания о прошлом возвращались… И одним из них была ужасная смерть Альмы Макбрайд.

– Я будто слышу, как она говорит, чтобы ты взяла себя в руки и перестала вести себя как дурочка. – Мэгги вдруг поймала себя на том, что улыбается, да и Дотти Мей повеселела. – Ты бы лучше подумала о какой-нибудь другой работе, – продолжала Мэгги, – иначе Альма однажды ночью восстанет из могилы, явится в твою комнату и будет тыкать пальцем прямо тебе в лицо. И ты этого заслуживаешь!

Дотти Мей поежилась.

– Не пугай меня призраками, пожалуйста. Перебранки ковбоев, драки и бесконечное бренчание на пианино в «Счастливой звезде» – с меня и так достаточно!

Вечером, собираясь ложиться спать и расчесывая волосы перед зеркалом, Мэгги подумала о Сойере. Где он сейчас? Где-нибудь на пути в Канзас? Хотя в этом году стада погонят в Уичито, а не в Абилин или Ньютон. Устал ли он? Чувствует ли одиночество? Может быть, тоже скучает по ней? Она почувствовала прилив желания. Уже несколько месяцев ее тело было огромным и раздутым. Сойер почти не прикасался к ней, с тех пор как ее живот начал расти. Но ребенок появится на свет со дня на день, и к тому времени, когда Сойер в сентябре вернется, она снова будет стройной и здоровой. Она хотела, чтобы Сойер снова желал ее, она хотела, чтобы он обнимал, целовал, любил… Она скучала по мужу, но это было не то пылкое желание, которое она испытывала к Колину Вентворту в ту сумасшедшую ночь в Канзасе. Ее чувство к Сойеру оказалось глубоким и прочным, их любовь выросла из уважения и привязанности, из признательности и восхищения. Даже несмотря на то что у нее гостила Дотти Мей, Регина и Абигейл спали в своей спальне, без Сойера в доме было пусто. Как будто печальный ветер гулял по гулким комнатам.

– Скорей возвращайся, – прошептала Мэгги и, улыбаясь собственной сентиментальности, забралась под прохладную простыню, легла на спину и стала смотреть в черное небо за окном. Похоже, снова пойдет дождь, возможно, даже разразится гроза… В следующий же момент она услышала раскат грома, в небе сверкнула молния. Внутри у Мэгти будто что-то оборвалось. Странная судорожная боль, которая длилась всего мгновение. Она лежала тихо, настороженно прислушиваясь. Пошел дождь, большие капли стучали по стеклу, как пули. В черноте ночи снова и снова сверкали молнии. Боль повторилась, и Мэгги с трудом села в огромной постели.