В память о тебе

— Это все из-за бельканто [51]. — Нине и Виктору она пояснила: — Вы ведь знаете, он так любит Россини!

Ее голос звучал по-деловому сухо. Чуть повысив тон, она сказала:

— Я ведь просила тебя избавиться от пластинок Доницетти [52]!

— Да, сударыня!

Зоя выглядела скорее возбужденной, чем рассерженной.

— Это какая-то ошибка! Не волнуйся, все разъяснится.

Удивительно, но ничто, похоже, не могло напугать или привести Зою в уныние. Ее не могло смутить или озадачить то, что происходило вокруг. Нина, напротив, многого не понимала. И дело было даже не в недавних гонениях на Герша. Раньше Нине казалось, что она разбирается в людях и знает, кому можно доверять. Теперь же она начинала сомневаться в своей прозорливости. В прошлом месяце, в Берлине, Полина рассказала им о том, что ее «просят» доносить на подруг. Потом еще эта записка от хозяйки магазина… Нина все думала, рассказать ли о ней Полине и Вере. Или записка предназначена только для нее? Неужели она похожа на человека, который хочет покинуть родину? А может, в ее глазах есть что-то такое, что подсказало той женщине: «Вот та, кто жаждет сбежать из своей страны. Она достаточно умна, чтобы решиться на такой шаг». Сотни раз Нина задавалась вопросом, не получили ли ее подруги по записочке с подобным содержанием. В конце концов она скатала клочок бумаги в шарик и засунула его в уголок одного из отделений своей косметички. Нина не решилась показать записку кому-то еще, особенно после того как узнала о доносах Полины.

Женщина, следившая за ними в Берлине, оказалась сотрудницей восточногерманской службы безопасности. Она доложила Арво о том, что они вопреки запретам пересекли границу с Западным Берлином. Трех нарушительниц грубо отчитали перед общим собранием выехавшего на гастроли коллектива Большого театра. Потом им прочли «лекцию», в которой подчеркивалось, что в Западном Берлине нет ничего, чего они не смогли бы приобрести в «demokratischen Sektoren», а приспешники капиталистов спят и видят, как бы похитить трех советских балерин. Нине, Вере и Полине пришлось стоять перед товарищами и объяснять свой проступок тем, что их намеренно заманили в капиталистический мир, но они, к счастью, смогли выбраться оттуда и больше ни за что на свете не рискнут оказаться в «недемократическом» мире.

Какая ложь! Какая мелочность! Они проехали всего-то две лишние станции в метро. Наверняка многие знают правду. Полина говорила, что надо быть сумасшедшей, чтобы решиться бежать на Запад, даже попытаться бежать. Если убежишь, тебя найдут и переломают ноги…

Теперь Зоя убеждала Герша написать письмо покаяния.

— Я тебе помогу, — убеждала она мужа. — У меня неплохой стиль.

Герш, еще раз пробежав глазами постановление, сказал:

— Не уверен, что Сталин вообще видел этот документ.

Зою охватил благоговейный страх. И неудивительно. Она восхищалась гениальностью великого вождя. К примеру, на стене, где раньше висело маленькое овальное зеркало, теперь красовалась вставленная в рамку вырезка из прошлогодней «Правды»:

Если вы столкнулись с трудностями и засомневались в себе, подумайте о нем, подумайте о товарище Сталине, и вы обретете необходимую уверенность. Если вы устали на работе, подумайте о нем, подумайте о товарище Сталине, и усталость как рукой снимет. Если вы планируете что-нибудь великое, подумайте о нем, подумайте о товарище Сталине, и ваш план осуществится. Если вы ищите решение трудной задачи, подумайте о нем, подумайте о товарище Сталине, и решение найдется.

— Извините, но у меня назначена встреча, — чувствуя себя неловко, сказала Нина. — Мне пора. Увидимся дома, Виктор.

С явным облегчением Нина вышла из комнаты. Ее сердце сжалось, когда она подумала о плохой новости, которую придется сообщить Вере.

В понедельник утром Григорий первым делом отправился к Дрю.

Она встретила его улыбкой, поднялась из-за стола и крепко, по-деловому пожала ему руку.

— Рада вас видеть.

— И я рад. Вижу, отпуск пошел вам на пользу. Вы принесли с собой немного солнца.

— А я-то думала, что весь мой загар уже сошел, — еще шире улыбнулась Дрю. — Каталоги уже напечатаны. Вы получите один экземпляр по почте сегодня, может, завтра.

Свершилось! Механизм запущен, и теперь ничто не сможет помешать проведению аукциона. Григорию даже не верилось в это. Поскорее бы взглянуть на каталог!

Дрю порылась в сумке и достала оттуда книгу.

— Спасибо, что дали почитать.

— Это вам спасибо. Мои переводы не пользуются популярностью.

— Мне понравилось. Стихи звучат так, словно с самого начала были написаны на английском. Если бы я не знала, что…