«…В памяти эта эпоха запечатлелась навсегда»: Письма Ю.К. Терапиано В.Ф. Маркову (1953-1972)

У нас в эмиграции, в литературной среде, очень мало людей, интересующихся «духовным». Поэтому особенно ценны те, которые этим интересуются. Мне говорили, что Кленовский — ярый антропософ. Антропософия — это «не совсем то» в духовном смысле, но все же лучше, чем печатать крупным шрифтом, как Берберова в № 2 «Опытов», «после смерти — НИЧЕГО нет»[41].

Крепко жму Вашу руку

Ю. Терапиано

6

3. IV. 1954

Многоуважаемый Владимир Федорович,

Помимо нью-йоркских и «германских» поэтов «Ди-Пи» я иногда получаю стихи из Канады, Австралии и Французской Африки — попадаются совсем недурные. Но, вероятно, «попасть в печать» — дело случая и уменья. Вот почему я высказал удивление, что поэтов «Ди-Пи» в «Антологии» так мало — Иваск должен был бы их представить полнее. Не буду спорить о Елагине — ведь я знаю далеко не все его стихи, м. б., Вы и правы, говоря о влиянии Пастернака. Самого Заболоцкого я ценю, но, к сожалению, тоже знаю его не полно: сначала — по ранним стихам, затем по «сборнику стихов», который случайно нашел в здешнем книжном магазине.

Очень рад, что Вам понравилась «Проза» Цветаевой. У нее, конечно, порой не все можно принять, например, записи и высказывания ее 6-летней дочери — явно «псевдодетские», затем «я, я, я», словесные срывы и т. п. Я не хотел писать об этом в статье, тем более что, как я слышал, Ч<еховское> и<здательст>во уговаривают издать еще одну книгу ее «прозы». Взял я сознательно и другой грех на душу: Гиппиус называла М. Ц<ветаеву> «кликушей» действительно, а таланта ее не признавала. Я же, желая восстановить справедливость, «заставил» Гиппиус прибавить: «а талант огромный», тем более что уверен: в душе Гиппиус должна была это чувствовать. (Так творятся легенды!)

У меня есть № «Н<ового> ж<урнала>» с вашей поэмой, благодаря чему я судил не только по отрывкам у Иваска[42]. Что касается «Рифмы» — «заочно и не видя рукописи трудно ответить что-либо определенное» — говорит Маковский (редактор «Рифмы»), но в принципе книга Моршена, мне кажется, вполне для «Рифмы» желательна. То же — и о Вашем проекте издать отдельной книжкой две Ваших поэмы.

Меня интересует Ваша статья о Хлебникове[43] — не могли бы Вы прислать мне копию? М. б., я мог бы устроить ее здесь, жаль ведь, если статья так и не будет напечатана. Впрочем, Вы, быть может, хотите послать ее в «Грани»? И хорошо было бы, если бы Вы написали о Заболоцком. Что же касается Карповича (т. е. Гуля[44] — практически — там своя «тесная компания») — не уверен, что ее там примут. Хотя «Опыты» велись из рук вон плохо, все же жаль, если они прекратятся. Здесь возник план нового издания, посвященного исключительно поэзии, — «стихи и о стихах», есть уже 1/2 нужной суммы, но удастся ли? — еще не знаю. Если удастся — хочу привлечь Вас, тогда напишу подробно, а пока еще рано.

Кленовский, как антропософ, видит у всех и во всем «антропософские» глубины. Кроме того, как я понял, его ввела в заблуждение Берберова — м. б., из «лучших чувств». Кленовский хвалит Ходасевича, видя в нем антропософа, а Б<ерберова> (женщина очень практичная) — «подлила масла в огонь» — «да, да, имел отношение к антропософам». Но я Кленовскому отвечу — и я, и некоторые мои коллеги хорошо знали Ходасевича и его скептицизм к мистике — в частности!

Какие типичные для Бунина письма опубликовал Ржевский![45] Особенно: «Да, я не посрамил русскую литературу…»

[46] В моем отзыве о 20 № «Граней» я подъязвил по этому поводу — не знаю, пройдет ли, или Вейнбаум[47] догадается и вычеркнет? Редко мне приходилось видеть людей, столь уверенных, как Бунин (+ Ладинский и Н. Оцуп) в ценности своего творчества — и это была одна из многих несимпатичных сторон характера Бунина.

Получил «Jesus de Nazareth» профессора еврейской истории и литературы Иерусалимского ун<иверсите>та Иосифа Клаузнера[48]. Он, между прочим, разбирает и критикует взгляды д<окто>ра Швейцера, пока — только просмотрел, — огромная работа, в дальнейшем — увижу — каковы его взгляды.

Маковский обещал мне для Вас «Странствие земное», как только получу — пошлю. Не знаю, как в Вашем ощущении, но в моем, до сих пор, прежняя книга — уже не то, новая, та, которую сейчас пишу, уже отошла от той линии.

Крепко жму руку Ю. Терапиано

В силу понятных причин сейчас я сократил мою корреспонденцию «par avion»[49] и пишу «простые» письма.

7

15. VI.54

Многоуважаемый Владимир Федорович,