В пасти льда

   - Вы же от... пус... тили, - с трудом проговорил Фарри.

   - Не с корабля, оледеневший ты олений навоз. Не с корабля! Развели тут вольницу!

   Он поднялся на ноги, поигрывая стальным прутом.

   - Ну что, братцы, можете сказать спасибо этим двум щенкам за интересные посиделки. Может быть, это их научит?

   - Позвольте, капитан, - раздался мерзкий голосок Зиана. Он со смущенной улыбкой развел руками. - Но мне кажется, что в корабельном законе есть правило на этот счет.

   Гром бросил на него злобный взгляд.

   - Мне кажется, что мы должны неуклонно соблюдать кодекс, чтобы не случалось таких... Повторений. Как бы ни болезненно это было. Кто-то ведь может подумать, что и ему можно уходить со "Звездочки" когда ему вздумается, - продолжил молодой шаман.

   Моряки загудели, соглашаясь.

   - Я понимаю, что ребята только недавно у нас, но мы должны думать о будущем.

   - Я знаю что делать, задохлик, - рыкнул взбешенный указанием Аргаст. - Мертвец?

   - Закон гласит, что самовольно покинувший борт моряк лишается половины доли от будущего похода, - монотонно сообщил первый помощник.

   - Крюкомет, запомнил?

   - Да, - буркнул боцман. Судя по всему, ему тоже досталось.

   - Вы мудры, мастер Дувал, - чуть поклонился Зиан. Капитан поднял стальной прут и ударил им по рельсе. От резкого звона у меня почернело перед глазами.

   - Доброй охоты, братья.

  

   Я выскочил из душной столовой одним из первых, шатаясь, добрался до гальюна (оценив насколько же огромна была "Звездочка") и не меньше часа провел в вонючей уборной не в силах отойти от нее дальше, чем на пять шагов. Рядом со мною все это время был Фарри.

   Последствия чая "по-приютски" мы испытывали еще два дня. Долгих два дня мучений, ломоты в костях, в мышцах, ужасной головной боли, тошноты и жжения в животах.

   Никогда в жизни мне не было так плохо.

   Однако нашлась и хорошая сторона в нашем положении: моряки, чья злоба растворилась с первыми кружками пойла из трактира, с удовольствием шутили над мальцами, купившимися на "чай". Многие приходили в полумертвом состоянии и сил у них хватало лишь для того чтобы добраться до своих топчанов, но даже они добродушно посмеивались над нашими страданиями. Почти непьющий Грэг с улыбкой рассказывал о том, что через посвящение страшным напитком проходил каждый на корабле, еще не зная о последствиях. Но даже после этих страданий находились желающие вновь попробовать злое варево. Тут он с намеком косился на счастливо улыбающегося Громилу.

   Грэг же и объяснил нам, измученным и обессиленным, причину такого странного и неожиданного для многих поступка капитана. Нас, уходящих в город, видел Зиан. Ученик шамана не смог пройти мимо такого шанса отомстить за бульон на дорогой шубе.

   Вот только мне было слишком плохо, чтобы возненавидеть его еще больше.

   Грэг и Крошка Яки были в рубке вместе с капитаном, планируя дальнейший маршрут, когда Зиан демонстративно зашел попрощаться перед своим походом в Приют. Капитан возмутился, и тогда ан Варр стал жаловаться, что так нечестно. Что почему юнгам можно, а ему нельзя. Что его тоже отпустил старик Балиар. И говорил все это Зиан таким тоном, таким голосом, что Гром просто впал в бешенство.

   Наверное, если бы ученик шамана пришел к капитану лично - то тот нашел бы управу на подлеца, но перед глазами матросов у Дувала не оставалось выбора и наше наказание стало жестким и публичным.

   - Он же камнесос, - буркнул Фарри. Бледный, словно рожденный под снегом, уставший - он повинился за свой проступок еще в гальюне, между приступами. Наверное, мой друг мог этого и не делать, я понимал, что за него во "Льде и пламени" говорило трактирское пойло, смешанное с "чаем" и простил.

   Хотя, конечно, червячок сомнений в душе остался. Слова Фарри, сказанные тогда, запали в сердце.

   "Увидят и пусть! Хоть что-то изменится! А то ты вообще ничего не делаешь!"

   Он был прав, но от этого легче не становилось.

   - Камнесос не камнесос, а сработал толково, - пожал плечами Грэг. - Можешь попробовать поговорить с Дувалом о шаманах, кто знает, вдруг он решит наказать щенка. Но я бы не стал рисковать. Все-таки ты всего лишь матрос, а он говорит со льдом и дает нам топливо.

   - Балиар тоже дает, - возразил я.

   - Балиар стал странным в последнее время, - заметил слушавший нас Шон. - Очень странным. Он вообще не выходит из своей каюты, и внутрь никого не пускает. А льдом теперь занимается только Зиан. Это не к добру! Придем в большой порт, и я ухожу. Что-то меняется и мне это совсем не нравится.

   Грэг устало закатил глаза, что-то хрюкнул пьяный Сабля.

   - Да идите вы, - прокомментировал это Шон. - Я спать.

  

   Так получилось, что два дня мы провели на корабле, лишь изредка выбираясь на свежий воздух. С самого утра команда отправлялась в Приют и на борту оставались лишь дежурные механики во главе с Шестерней, но они возились где-то на третьей палубе и почти не появлялись наверху.