В паутине чужих миров. Рождение бога

Моя радость, связанная с удачной охотой, моментально куда-то испарилась, а на её место из глубин подсознания начал выползать липкий и противный страх. Я вдруг понял, что всё время, пока преследовал убегающую дичь, за мной наблюдали. А моё изображение, возможно, сейчас рассматривает, сидя в удобном кресле, где-то поблизости спрятавшееся, кровожадное неземное существо. От такой мысли я немного запаниковал и сделал несколько шагов в сторону висящего в воздухе глаза. В ответ на мои действия, предмет переместился от меня ровно на такое же расстояние, которое я прошёл. Я вновь вспомнил историю Одина, в которой он, вместе с Локки и Тором, играли, таким образом, в детстве с Наблюдателями. Как бы они ни старались приблизиться к летающему глазу, тот удалялся от них, не давая возможности догнать хитрый механизм.

Но ведь потом Один упомянул о том, что он сбил одного из Наблюдателей дубинкой. Значит, и я смогу сделать нечто подобное. Летающий глаз, скорее всего, является простым наблюдательным прибором, не снабжённый никакой защитой и оружием.

Не сводя глаз со зловещего предмета, я мысленно прикинул, какое расстояние разделяло нас. Выходило, что метров тридцать. Обычный человек как, впрочем, и агрессивно настроенное животное, никак не сможет в одном прыжке достичь такой значительно удалённой цели. Всё было бы так, как задумали создатели летающего механизма, но ведь я не был обычным человеком.

Немного рассчитав будущую траекторию полёта палицы и угол броска я, почти не размахиваясь, швырнул свою дубинку в сторону висевшего над землёй достижения инопланетных технологий. Вероятно, создатели неопознанного летающего объекта заложили в программу ответную реакцию на любую внешнюю активность. Глаз успел немного дёрнуться влево из своего первоначального положения, но неожиданность и скорость летящей дубинки оказались слишком быстрыми и внезапными факторами для электронных мозгов. Как и говорил Один, в тот момент, когда моя палица попала в инопланетное творение, оболочка Наблюдателя лопнула, а изнутри предмета брызнули во все стороны, сверкая на солнце, какие-то металлические квадратики, стержни, плато, гайки и пружинки. Металлический дождь, вспыхнув под солнечными лучами, пролился техногенным хламом в зелёную высокую траву, мгновенно поглотившую остатки сбитого Наблюдателя.

Довольный своей меткостью, я невольно усмехнулся. Получалось, что впервые в человеческой истории, при помощи такого примитивного средства, как деревянная дубинка, человеку, наконец-то, удалось сбить НЛО. Немного смутило меня обстоятельство, что форма предмета, который я развалил на части, не изменилась за десятки тысяч лет, разделявших меня от времени, о котором поведал северный бог. Технологии даже в наше время стремительно прогрессируют, за какое-то десятилетие совершенно изменяя облик жизни и формы тех предметов, которыми мы привыкли пользоваться, а что можно говорить о тысячелетиях… С другой стороны, я ведь не знал, где нахожусь, куда был перемещён в пространстве или переброшен во времени.

Оказавшись там, куда упали останки сбитого «глаза», я, первым делом, увидел лежащую оболочку летающего аппарата. Очень похожий на настоящую кожу белый чехол, напоминающий упавший кожух дирижабля, занял площадь около метра. А вокруг него, в траве и сквозь неё блестели различные металлические детали. Подойдя поближе, я заметил среди разбросанных мелких деталей, несколько довольно крупных чёрных квадратов. Непонятно, на каких принципах работал уничтоженный мной летательный объект, но квадраты, как самые большие детали механизма, скорее всего, и были частью двигателя или неизвестной нашей науке силовой установки.

Даже не пытаясь разобраться в хаосе мелких деталей, я, первым делом, отыскал свою боевую палицу, а затем направился к убитому мной животному. Возле лежащего на боку тела встал на колени и достал из ножен нож хаоле. Неизвестно, из каких глубин памяти ко мне пришло понимание, что нужно делать. Быстро и уверенно я освежевал тушу, значительно уменьшив вес будущей ноши. Поднявшись на ноги, взвалил на плечи свою добычу. При каждом шаге, мне мешали болтающиеся безвольно ноги, но вот веса я не ощущал совершенно никакого.