В паутине чужих заклинаний

— Так как, Дитрих, поделитесь? — нетерпеливо спросила я.

— Поделиться тайной следствия с иноритой, которая от меня увольняется?

— С чего это вы взяли? — спросила я. — Я вам этого не говорила. Пока я размышляю. Все это слишком странно и неожиданно. И потом, я инорита ответственная. Я не могу оставить фикус на произвол судьбы и не уверена, что другой работодатель примет меня вместе с таким багажом. Так что пока он не укоренится…

Я сделала выразительную паузу, показывая, что судьба фикуса заботит меня намного больше, чем все остальное. В конце концов, не могут же мои криминальные наклонности так бездарно заглохнуть, только проявившись. Если уж меня обвиняют, что я украла лист, нужно, чтобы этот лист хотя бы не пропал.

— Бедный фикус, — фыркнул Дитрих. — Линда, вы сами-то поняли, что своими словами обрекли его на пожизненное сидение в этой несчастной колбе?

— Почему? — удивилась я. — Как только у него корешки достаточно вытянутся, переселится в горшок как миленький.

— Что-то мне подсказывает, что корни у него никогда не вытянутся, — протянул Дитрих. — Линда, мы так и будем дальше стоять в прихожей? Или остальная часть квартиры — не ваша? Мне кажется, или вы что-то говорили про ужин? А то я сейчас только о еде могу думать.

Очень было похоже, что кормить мне его все-таки придется. В уплату за информацию, которой он владел, но которую из него никак не удавалось выдавить. Наверное, нужно использовать другие методы, но, увы, я ими не владела — не стояла передо мной раньше такая задача.

— Дитрих, у меня не так много денег, чтобы кормить посторонних голодных мужчин, — попыталась воззвать я к его совести.

— Линда, я же предлагал вам куда-нибудь пойти. Мое предложение в силе.

Я задумалась, но ненадолго. Идти куда-нибудь мне категорически не хотелось. Пока мы не наткнулись на Штефана, но кто сказал, что мы не встретим его позже? Нет, за закрытыми дверями собственной квартиры я чувствовала себя намного защищенней, пусть эта защита и была эфемерной. Ставить магическую защиту на съемную квартиру мне никто не разрешил, а собственный дом мне удастся заиметь совсем не скоро. И все же тут спокойнее. Нет, лучше я покормлю своего работодателя, но вчерашний скандал не повторится. Или хотя бы не при мне.

— Хорошо, — решительно сказала я. — С меня ужин, с вас — рассказ, почему мне отказывали, а сейчас вот так вот неожиданно захотели взять на работу.

— Это вы меня сейчас подкупаете? — Дитрих широко улыбнулся. — Обычно мои рассказы стоят намного дороже…

Почему-то мне показалось, что он говорит сейчас совсем не о деньгах, но в его намеки вдумываться я не собиралась. У меня выдался тяжелый день. Может, я еще передумаю и прямо завтра с утра отправлюсь на Королевскую алхимическую фабрику? Туда попасть было очень сложно, я и не надеялась, что меня возьмут сразу после академии. Королевский алхимик — это звучит намного более гордо, чем секретарь мага по особым поручениям.

— Так и я обычно не готовлю для кого попало, — спокойно ответила я.

— А Эггер?

— А Эггер не кто попало.

Мы все стояли в прихожей, словно собирались попрощаться, и Дитрих только этого и ждал. Он так и не ответил, согласен ли рассказать о своих предположениях. Может, ну их, эти загадки? Прощай, Дитрих, со всеми своими недомолвками, и здравствуй, Королевская алхимическая фабрика и Штефан? Нет, Штефан тоже прощай, пусть Эмми и говорит, что он не так уж и плох, а сам Штефан утверждает, что с рыжей инорой Кремер его связывают исключительно деловые отношения.

— Хорошо, — неожиданно согласился Дитрих. — Я вам скажу, что думаю, но без объяснения почему, зачем и как. Пойдет?

Я кивнула. Узнать хотя бы часть — это очень ценно. Увольнение по собственному желанию откладывалось на неопределенный срок, а мы с Дитрихом наконец покинули прихожую, где стоять дольше было уже просто неприлично. Но в комнату я его не пригласила. Вот еще! С него достаточно и кухни, где Дитрих очень даже по-хозяйски расположился за столом и с интересом начал осматриваться.

— Уютно тут у вас, Линда, — наконец вынес он вердикт.

— Квартира съемная, — заметила я. — От меня тут совсем мало.

— Почему мало? Вы здесь уже довольно долго живете, и ваша личность наложила отпечаток на обстановку, нравится вам это или нет.

Я решила с ним не спорить. Считает, что уют кухни целиком моя заслуга, — пусть и дальше так считает, лишь бы рассказал наконец, кого он подозревает. Но Дитрих не торопился открывать тайны.

— Я вас слушаю, — напомнила я.

— Про остальную часть квартиры ничего не скажу — я же ее не видел, — невозмутимо ответил он.

— Вы обещали рассказать, почему меня не брали на работу.

— Знаете, Линда, — проникновенно сказал Дитрих, — на голодный желудок так трудно говорить. Язык заплетается, слова путаются. С вашей стороны довольно жестоко настаивать на немедленном рассказе. Или вы не уверены в собственных кулинарных способностях? Думаете, как только попробую, сразу сбегу? Так я не из пугливых. Обещаю доесть все.

— Надеюсь только, что потом вы не скажете, что у вас теперь нет сил возвращаться к себе, — проворчала я.