В паутине греха

— Быть не может! — горячо воскликнула она. — Она просто помешалась на том, чтобы он получил новый титул, потом собирается выставлять его в феврале в Крафтсе и мечтает, чтобы он получил высший титул чемпиона. Если нам повезет, то это вполне реально. Он просто сказка. Откуда эта болтовня про Доусона?

— Знаешь, ходят слухи. Они в большой дружбе, не так ли? Возможно, Доусон делает ставку на то, что, если собака проиграет, предложение о продаже может оказаться весьма заманчивым. Насколько всем известно, Мэриан Миллз не из тех, кто долго ждет успеха, а Доусон как раз сегодня судит боксеров, так что он будет тут как тут с наличными.

— Я знаю. Они встречаются с Мэриан после выставки, потому что он устроил так, что суку, которую он для нее присмотрел, привезут на выставку для ветеринарного осмотра.

— Вне всякого сомнения, он рассчитывает на двойные комиссионные, которые сами просятся к нему в карман. Он и на Шепа поглядывает — возможно, по просьбе этой настырной мисс Миллз, поскольку ей самой я уже отказала.

Эмма осталась с Флайтом в душном павильоне, просматривая каталог, стараясь взвесить его шансы против тех собак, которые были заявлены для участия в выставке, и досадуя на себя за то, что дала волю нервам. Не в ее правилах было сомневаться в своих способностях хендлера, но замечание Холли выбило ее из колеи, рука еще давала о себе знать плюс сказывалось время, проведенное за рулем, к тому же голова у нее начинала болеть от шума вокруг, и» когда Мэриан привела Макса еще раз осмотреть Флайта, она с неудовольствием почувствовала, что краска заливает ей лицо.

Отвязав собаку от скамьи, Эмма вывела ее на тренировочную площадку, чтобы пес мог пробежаться, коротко ответила на вопросы Макса, испытывая одинаково неуютное чувство как от его внимательного взгляда, так и от самодовольной улыбочки Мэриан.

— У вас самой неважный вид, — сказал Макс, когда она вернула собаку на скамью и пристегнула цепь к ошейнику. — Рука болит?

— В самом деле, дорогая? — сказала Мэриан, глядя на нее бархатным, полным сострадания взглядом широко раскрытых глаз. — Мне кажется, я поступила так неразумно, Макс, позволив ей, бедняжке, вести машину большую часть пути, но ей так нравится посидеть за рулем хорошей машины, когда предоставляется возможность, не так ли, Эмма?

— Было бы гораздо разумнее на этот раз ограничиться тем, чтобы предоставить ей вести собаку, — привычно сухо ответил он, но посмотрел на Мэриан столь снисходительно, что Эмма не сомневалась — Мэриан считает себя слишком неотразимой, чтобы воспринимать его упреки всерьез.

— Да, я была ужасной эгоисткой, — признала Мэриан, слегка надув губки, и взяла его под руку. — Мы собирались зайти в бар, выпить чего-нибудь перед ленчем. Эмма, пойдем с нами.

— Нет, спасибо, — ответила Эмма. — Я останусь с Флайтом.

— Он не станет ревновать вас к нам, если вы составите нам компанию на полчасика, — улыбаясь, сказал Макс, но ее ответ прозвучал резче, чем ей того хотелось:

— Вполне возможно, но, боюсь, я предпочитаю его общество.

Она увидела, как у него поползли вверх брови, и услышала прохладно-вежливый ответ, когда он отвернулся, собираясь уходить:

— Если вы так настроены, то не станем настаивать. Пойдем, Мэриан, попытаемся пробиться сквозь эту толпу.

Эмме хотелось заплакать. Если Макс так же, как и Мэриан, считает, что она за ним бегает, то ее сегодняшнее по-детски грубое поведение должно убедить его в обратном, и в любом случае ее отсутствие оставляло широкие перспективы для язвительных замечаний в ее адрес. Она прекрасно представляла себе, как Мэриан расположится в баре и примется шутливо извиняться за свою неотесанную сотрудницу, которой вскружило голову слишком пристальное внимание.

Однако чуть позднее, проходя привычные этапы процедуры, она с удивлением обнаружила, что совершенно забыла о своих чувствах. Она смутно сознавала, что где-то рядом находится Макс, который профессиональным взглядом провожает каждое движение Флайта, когда они вышли на ринг; что рядом с Максом стоит Мэриан, в нервном возбуждении сжимая его руку; но остальное Эмма помнила очень смутно, и даже то, что они оказались первыми в своем классе и их объявили победителями, она осознала только тогда, когда услышала бурные аплодисменты зрителей.

Мэриан уже пролезла под заградительные канаты, целовала ее, время от времени взвизгивая от восторга и отпуская экстравагантные комплименты. Эмма быстро передала ей поводок, оставив Мэриан пожинать славу, не считая себя обязанной оставаться в центре внимания, и присела на скамью, ощущая головокружение и чувствуя, что рука горит и ноет. Дождь, собиравшийся с самого утра, начал падать крупными каплями, едва закончились соревнования. Небо прочертили первые молнии.

— Лучше оказаться под крышей, прежде чем разразится гроза, — услышала она голос Макса рядом с собой и, увидев, что Мэриан все еще стоит посреди ринга, окруженная толпой доброжелателей, поняла, что он обращается к ней.