В паутине греха

— Ты, конечно, прав, — сказала Мэриан, быстро сориентировавшись и прибегая к своему неизменному очарованию. Она натянуто улыбнулась им обоим, как бы извиняясь. — Глупо, что я расстроилась, но мне так хотелось выиграть сегодня все возможные призы. Это просто ужасное разочарование.

— Ну, завтра тоже будет день. Ты получила свой драгоценный диплом, и еще настанет время для нового триумфа, — сказал Макс, слегка оттаяв, и она подарила ему кроткую улыбку прощения.

— Да, я должна вести себя хорошо, правда? Бедняжка Флайт… мой бедный, красивый ангелочек… — сказала она, внезапно вспомнив о собаке и опускаясь рядом с ней на колени, всем своим видом демонстрируя сочувствие, но пес мгновенно отскочил от нее и спрятался за Эмму.

— Не очень-то любезно со стороны моей собственной собаки. Он меня никогда не любил, а Эмма, конечно, этим воспользовалась, — сказала Мэриан совсем другим тоном, поднимаясь и раздраженно отряхивая с платья влажную траву. — Но все равно, Макс, мы не можем уехать. Ты же сам сказал, что ты здесь по делу. Я собираюсь купить ту суку, а мы не сможем заняться этим до тех пор, пока Фрэнк не закончит судить.

— На самом деле я здесь исключительно для того, чтобы присматривать за Эммой, которой совершенно не следовало сюда приезжать. — Макс произнес эти слова так тихо и мягко, что Мэриан, так же как и Эмма, решила, что ослышалась; потом она вспыхнула и ответила, стараясь, чтобы ее слова прозвучали легкомысленно и игриво:

— Как нехорошо, Макс! Я-то знаю, что тебе нравится время от времени дразнить людей, но бедняжка Эмма может воспринять твои слова всерьез, а это вряд ли справедливо. Пойдемте, посидим у ринга боксеров. Тогда мы сможем заполучить Фрэнка сразу же, как только он закончит.

— Это не только нехорошо, но и просто нечестно. Это неправда, — сказала Эмма Максу, собираясь последовать за Мэриан.

— Откуда вы знаете? Вы не очень-то жалуете тех, кто желает вам добра, Эмма Пенелопа. — Голос Макса, шедшего рядом, звучал все еще тихо и мягко, но ей показалось, что она различила знакомую нотку осуждения в его голосе, и, будучи расстроена и самим происшествием, и его последствиями, девушка выпалила первое, что пришло ей в голову:

— Жизнь научила меня не жаловать доброжелателей. Разве Мэриан не предупреждала вас, что мне легко вскружить голову?

— Вы всегда играете в открытую. Помню, как вы нападали на меня в самом начале нашего знакомства. Но тем не менее вы, похоже, не всегда столь непоколебимы, пока не начинаете задирать нос, — сказал Макс, а перед ней промелькнула ясная картина того вечера в Плоуверс-Фарм, когда он так неожиданно обнял ее и так же неожиданно заронил первые семена нежности в ее сердце. Ей снова захотелось заплакать.

— У любого человека есть право экспериментировать со своими собственными чувствами, — сказала она, рассчитывая слегка сбить с него спесь. — Как знать, нравится ли кому-то, когда его целуют, если никогда раньше не пробовал?

— Совершенно справедливо. А вам?

— Что мне?

— Вам понравилось, когда вас целуют, то есть, я хочу сказать, когда я вас целую?

Теперь она ясно видела, что он над ней смеется, решив, к своему облегчению, что у нее самой намерения были куда более серьезные, чем у него, и ей удалось ответить легко и беззаботно:

— Я уже не помню.

Потом она с сожалением вспоминала, что эффектная концовка не удалась: в этот момент Эмма зацепилась ногой за поводок Флайта, чуть не упала, и Максу ничего другого не оставалось, как поддержать ее, а когда он поставил ее на ноги и распутал поводок, то отпустил не сразу.

— Не думаю, дорогая моя, что вы забыли, это во-первых, а во-вторых, не думаю, чтобы у вас хватило здравого смысла ставить подобные эксперименты, — мягко сказал он, и Эмма поспешно отвела взгляд — прежде, чем он мог бы прочесть в них правдивый ответ. Нет, она ничего не забыла, она должна была признаться в этом себе самой, хотя ей этого очень не хотелось. «Надо же — какая судьба, — мрачно подумала она. — Первая любовь и такая странная».

— Я же вам говорила прежде, что я не особенно здравомыслящий человек. — Это было все, что она смогла сказать, надеясь, что ответ прозвучит достаточно туманно, чтобы его можно было истолковать как угодно.

— Я тоже так думаю, — ответил он, и в голосе его зазвучал смех, — и, раз уж на то пошло, у меня сейчас здравого смысла тоже не намного больше. Мне давно пора отвести вас к врачу, вместо того чтобы болтаться по выставке и нести всякий вздор, между тем как рука у вас, чего доброго, распухнет. Пойдемте посмотрим, не убавилось ли работы у этих ребят из «Скорой помощи».

К тому времени, как Эмме обработали руку и она выпила по настоянию Макса чашку крепкого чая, судейство в классе боксеров закончилось, и Мэриан с нетерпением ожидала у края ринга, пока Доусон разбирался с длинной очередью менее удачливых участников, жаждавших услышать его мнение относительно их собак.

— Где вас обоих носило? — сердито спросила Мэриан. — Я думала, что вы идете со мной по рингу.

— Сначала надо было показать Эмму врачу, — сказал Макс, а Мэриан бросила на него недоверчивый взгляд.