В Питер вернутся не все

Но, как бы то ни было, родителей я обожал. Никогда не давили, не ломали – что хочешь, то и твори. В разумных пределах, конечно. Сплошных пятерок не требовали, музыкой заниматься не заставляли. Единственное, на чем отец настаивал: чтоб я английский знал, как родной. Не для профессии, а потому, что цивилизованному человеку без иностранного языка никак. А у мамы другой пунктик, она с детства мне на мозги капала: научись, мол, хоть что-нибудь делать лучше других. Что угодно, пусть мелочь. Танцевать, жарить яичницу, чинить розетки, рисовать закат...

Я, правда, пытался английским языком заниматься – достаточно, что его буду знать лучше других. Но не прокатило. Маман все зудела, мол, знание языка – умение рядовое. А ей, видите ли, изюминка нужна. Точнее, не ей – а чтобы сын у нее был с изюминкой. Самому мне когда-нибудь пригодится.

Ну что ж. Всякие пляски, готовка или картиночки – занятия для девчонок, а я, мужчина, выбрал себе другое. Не самое сложное, но эффектное. Я решил в совершенстве овладеть искусством смешивать коктейли. В несознательном возрасте практиковался на взбитых сливках, мороженом, газировке и сладких сиропах. Ну, а потом пошли «Дайкири», «Мохито», «Черный русский», «Секс на пляже» и сотни, без преувеличения, сотни других, менее известных. И мама (хотя выбранное хобби, я видел, ее несколько разочаровало) всячески поощряла мои старания. Доставала специальные книжки, искала ингредиенты, безропотно покупала всевозможные шейкеры и положенные бокалы...

Самое интересное, что эта, как я всегда думал, родительская блажь действительно сослужила мне хорошую службу. Потому что, когда я уже учился в институте (ничего особенного, просто на инженера), у нас вдруг объявили конкурс: пятеро лучших едут на стажировку в Америку. Это был девяносто восьмой год, Америка всем казалась невыразимо сладким раем, и за поездку разгорелась самая настоящая битва. Я, далеко не отличник, был почти уверен: победа мне не светит. С чего им брать рядового четверочника, когда однокурсник N. уже опубликовал пару статей в научных журналах, а однокурсник P. помимо пятерок по всем предметам еще и отлично играет в теннис? Но все же (во многом благодаря вбитому папаней английскому) я прошел в число финалистов и оказался на собеседовании, которое проводили американцы. Ну, один из них и спросил словно бы между делом:

– По поводу ваших научных интересов мы поняли. А что, господин Шипов, вы умеете делать лучше других?

Я и брякнул:

– Коктейли смешивать.

– Водку с апельсиновым соком? – серьезно поинтересовался штатник.

А я скромно ответствовал:

– Ну, если вы имеете в виду «screwdriver[14]

», то я умею готовить по меньшей мере десять его различных вариаций...

И стал рассказывать, какие.

И, мой бог: американцы слушали меня куда внимательнее, чем соперников, повествующих о своих научных успехах. А на девятом варианте – в коктейль добавляют палочку корицы, а бокал украшают приготовленным по особому рецепту цукатом – сломались. Так что в Штаты – в компании четверых самых факультетских зануд – отправили и меня.

Самое удивительное: коллег-товарищей по истечении двух месяцев стажировки дружно отослали домой. А мне предложили учиться дальше: «Есть в вас, господин Шипов, какая-то изюминка...»

На первых порах пришлось тяжело. Американцы – они ведь не совсем благотворители. Оплачивали одну учебу, а на жилье, учебники и еду приходилось, хоть умри, добывать самому. Но я не роптал. Тем более, что разрешение на работу pаrt-time[15] было. Начинал в скромном ресторанчике официантом, потом пару раз подменил заболевшего бармена... А однажды шеф попробовал смешанный мною «Закат над Карибами» – тут и наступил звездный час. И очень скоро на мои коктейли начал ходить практически весь студенческий городок. Тут уж одних чаевых хватало, чтобы платить за жилье и прочее, – ну, а я ведь еще и всякие милые хитрости практиковал, хорошо знакомые любому российскому бармену, но неизвестные в Штатах. Чуть менял рецептуру – чтобы вкус, как у настоящей «Кровавой Мэри», но и лишняя водка оставалась.