В плену любви

Его ваниль была с острым привкусом перца — горячая и сладкая. Демон то целовал меня трепетно, как влюбленный неопытный мальчик, то терзал ласками, доводя почти до пика. Его пальцы касались самых потайных мест, скользили внутри, нажимая какие-то чувствительные точки, подводя все ближе к темному омуту наслаждения…

И в сладкий миг преддверия оргазма этот гад, этот мерзавец останавливался и просто клал руку мне на низ живота, оставляя изнывать от неутоленного желания. Целовал мои дрожащие губы, заглушая стоны и просьбы продолжать, позволить мне достичь вершины. Я всхлипывала, позабыв о стыде, дергала бедрами пытаясь поймать его руку. И снова просила, сгорая одновременно от возбуждения и обиды.

Кажется, мольбы только раззодоривали демона еще сильнее. С его лица не сходила самодовольная широкая улыбка, он словно решил отыграться на мне за прошлый раз, и теперь заставлял пройти все круги чувственного ада.

Где-то в глубине души я помнила, что это игра, и мне достаточно сказать одно слово, чтобы все прекратилось, но мне нравилась эта сладкая пытка. Ощущать свою беспомощность и его власть, лежать перед ним — обнаженной, с бесстыдно раздвинутыми бедрами, умолять сорванным голосом: “Пожалуйста… Пожалуйста, мне осталось совсем чуть-чуть”.

Съежившиеся соски болели, им было мало эфемерных поцелуев и случайных прикосновений. Лицо горело, спутанные волосы прилипли к мокрой от пота коже, и этот гад нежно отводил их в сторону, целовал шею и шептал на ухо: “Ты прекрасна!”. Я изгибалась, тянулась к нему, чуть не плача. А стоило мне немного успокоиться, как проклятый демон снова несколькими небрежными касаниями раздувал жадный голод.

— Терпи, моя хорошая. Долгое терпение способствует потярсающему оргазму.

Я зашипела дикой кошкой в ответ на это глумливое замечание. И тут же застонала от восторга, когда жадный рот накрыл мою грудь, лаская и покусывая сосок.

Единственное, что хоть немного примиряло с реальностью — знание, что эта мука взаимна. Демону должно быть даже хуже, ведь он чувствует еще и мои эмоции.

А по нему не скажешь, что ему хуже — вон какая рожа довольная. И только зрачки — огромные, заполнившые собой всю радужку, выдают сумасшедшее возбуждение. Зрачки и каменный член, который до боли сейчас хотелось охватить руками, погладить, поцеловать…

— Пожалуйста! Я согласна на все!

— Совсем-совсем на все? — ох уж эта хитрая улыбка! Она говорит, что я пожалею, обязательно пожалею.

— На все, — прошептала я, закрывала глаза. — У тебя одно желание.

Кажется, именно этого он и добивался. Сразу три пальца вошли в меня, еще один лег на горящий от возбуждения скользкий бугорок. Одно, два, три движения и внутри взорвалась вселенная. Лавина наслаждения рухнула, погребая под собой, унося в какое-то пряное пьяное безумие. И это длилось долго, долго, долго…

* * *

Безумие чувственных ощущений, наконец, схлынуло, оставив меня безвольно подрагивающей тушкой на влажных от пота простынях. Отголоски невиданного оргазма еще гуляли по телу, а еще невыносимо клонило в сон.

— Как ты, малыш? Понравилось? — Дэмиан разомкнул наручи, освобождая мои запястья, притянул к себе и обнял. Я обвила его руками за шею, со стыдом осознавая, что на большее меня сегодня уже не хватит.

— Ты садист! — пробормотала я, утыкаясь носом ему в ключицу. — Это месть, да? За то, что я тебя так же мучила в прошлый раз?

— Нет, — Дэмиан нежно поцеловал меня в висок. — Просто я с ума схожу, когда вижу тебя связанной, слышу твои стоны и знаю, что тебе хорошо. Тебе ведь было хорошо?

— Было, но больше так не делай.

Он расплылся в самодовольной улыбке.

— Посмотрим, что ты скажешь через несколько дней.

Ха, зря надеется. После такого я минимум неделю секса не захочу. Нет, спору нет — ощущения потрясающие, но слишком уж сильные. В какой-то момент показалось, что я умираю. Самая глупая и самая счастливая смерть в мире.

Сквозь сонную апатию все-таки пробилась мысль.

— А как же ты?

Неправильно, если Дэмиан так и не получит удовольствия.

— А я уже. Глядя на тебя и евнух бы не удержался.

Я вдруг поняла, что в комнате пахнет не только моим терпким возбуждением. Коснулась бедра, там, где ощущалось что-то липкое. Ну да — мне не показалось. Наверное, это случилось, когда я кричала и вздрагивала в его объятьях, переживая самый сильный в своей жизни оргазм.

Сейчас начнется… Нет, пожалуйста, не надо! Не хочу! Мне же хорошо!

Я сжалась в ожидании приступа отвращения и гнева, но его не было. Парадоксально, но я даже не чувствовала себя испачканной, хотя помыться перед сном все же не мешало бы.

— Что с тобой? — Дэмиан уловил мои эмоции и стиснул в объятиях, словно боялся, что сбегу.

— Ничего, — я облегченно выдохнула. Богиня, какое счастье, что ничего! Как я устала от прошлого, как не хочу, чтобы оно снова и снова лезло в мое настоящее, пятная все вокруг своими грязными щупальцами. — Думаю, что надо бы ванную, но боюсь, что не дойду.

— А, с этим можно что-нибудь придумать, — облегченно откликнулся демон, и я поняла, что он тоже ждал приступа паники.