В плену монстра

Паша продолжает покрывать поцелуями все мое тело, переворачивает на живот: целует плечи, спину… по позвоночнику влажная дорожка от его языка поползла вниз, к ягодицам… и их он исцеловал, чуть прикусывая кожу. И все время что-то шепчет про ландыши, про аромат, про вкус… – у меня крыша уже съехала… нет сил для сопротивления.

Опять поворачивает на спину, поднимается надо мной на руках, пытаюсь рассмотреть его в темноте, чтобы понять – что с ним? От него почти нет запаха алкоголя, а он странный…

Паша почти ложится на меня, но остается на локтях. Целует шею, ухо, дыхание его сбивается:

– Не могу больше, раздвинь ножки, сладкая! – я подчиняюсь, не в силах противостоять ему.

В это время он аккуратно входит в меня – ой! Он очень большой! Как я выдержу? Это же первый раз!

– Не бойся, расслабься. Обними меня крепко-крепко, вцепись мне в спину, оставь свой след на мне, свой запах… – и начинает медленное безостановочное движение вперед.

Ах!… Паша! – закусив губу от саднящей и давящей боли, шепчу ему куда-то в шею. Боюсь его следующего движения. Но он замирает, как будто дает мне привыкнуть к новым ощущениям. А сам дышит сквозь стиснутые зубы, и я вдруг понимаю, чего ему стоит так сдерживаться!

Я отпускаю его спину, в которую впилась своими короткими ногтями – не знаю, останется ли след, как он хотел. И глажу его по спине вниз, понуждая начать уже двигаться – хочу узнать все, что будет дальше. И он понимает мое желание. И начинает…

Как долго это длилось, и сколько моих первых оргазмов он забрал – не знаю, я потеряла ощущения мира, своего тела, времени…

Паша простонал, прохрипел что-то, задрожал и резко вышел из меня, кончая куда-то на кровать, подо мной.

Его дикое дыхание становится все тише, он расслабляется, я глажу его по волосам…

Он уснул, так и не шевельнувшись. Я встала. Надо уходить в комнату для гостей. Уже почти рассвело. Еще не хватает, чтобы меня увидел кто-нибудь в его постели.

Папочка был бы рад, но как бы к такому отнеслась бы мать Павла? Не хочу даже думать.

И я ухожу. Что ж? Я сама этого хотела. Теперь уж выхода нет – Паша, свадьба… Прощай, Рома.. А может, это и к лучшему?

2 Глава

Павел

Утром голова болела нещадно. Что вчера было? Почему вся постель в крови? Я кого-то убил? Тогда, где тело?

А, вот оно – моя пораненная рука. И постепенно память возвращается – до момента, как меня погрузили в такси. Дальше – как выключенный телевизор. Темно, ничего не помню. Надо спуститься на кухню, выпить таблетки.

Еле передвигая ноги, ползу, держась за стены. На кухне только Полина – цветущая, чистенькая, с улыбкой на лице. Бесит, что кому-то сейчас хорошо! А мне хреново!

Чем же эта су*ка в клубе накачала меня? Каким транквилизатором? Жесть! Надо выпить таблетку, в душ, и спать.

– Привет, Паша. Как самочувствие? – спрашивает Полина.

– А что? Не видно? Мне офигительно хреново! Нет? Не понятно? Матом сказать? – она бледнеет, улыбка сползает с лица. – Что? Теперь и тебе не смешно?

– Мы так нормально и не поговорили вчера.

Она смотрит на меня странно, как будто чего-то ждет. Что еще ей надо от меня? Извинений?

С лестницы слышен крик мамы:

– Павел! Что случилось? Что с твоей постелью?! – я продолжаю смотреть на Полину: она краснеет. Надо же, какие мы скромные и чистенькие!

– Мам, ничего страшного. Вчера в клубе руку порезал, бинтовать было лень, – теперь краска схлынула с лица Полины, она бледнеет. Смотрит на меня во все глаза. Да что с ней такое???

– Ты чего на меня уставилась, как будто я тебе рубль должен? – ее глаза округлились, брови поползли вверх. Такая смешная стала, что я не выдержал и рассмеялся. Правда, тут же поморщился от боли в висках. – Да что с тобой, Полина???

– Паша, – сказала мама, заходя в кухню, – как тебе не стыдно! Смущаешь Полину, иди – оденься и приведи себя в порядок!

– Не, я спать сейчас. Голова трещит, как чугун.

Полина встала с диванчика, на котором сидела со скорбной миной, и пошла на выход. Мимо меня прошла волна чего-то смутно знакомого и очень нужного мне…, но я не мог ухватить эту мысль. Я слишком плохо себя чувствовал.

Полина остановилась в дверях, оглянулась на меня. В ее глазах слезы? Или мне показалось?

– Марта, оставь нас наедине, – грозный голос отца донесся до моего слуха. Вот его сейчас и не хватало на мою больную голову!

– Ладно, ты только не сильно ругай его, – попросила мама, прежде чем выйти из кухни.

– Как ты разговариваешь с Полиной? Мало того, что оставил вчера девочку одну и ускакал к своим дружкам, так еще имеешь наглость кричать на нее?

– И тебе доброе утро, папа, – достал из холодильника бутылку с водой и приложил ко лбу.

– Паша, ты ведешь себя отвратительно в отношении Астаховой. И мне не нравится такое поведение.

– А я и не говорил, что мы станем идеальной семьей. Этого брака хочешь ты, а не я. И я сразу обозначу границы – Полина лишь моя будущая жена, которая должна будет родить мне сына, а тебе внука. Но это все будет лишь на бумаге. Поверь, Полина не так хороша для меня, и хранить верность этой выскочке я не обязан! Я буду гулять и развлекаться – пусть привыкает к такой жизни с самого начала!