В плену отражения

Нет, говорил он себе, просто Света не успела. А значит, ей придется еще год, до следующего Хеллоуина, жить жизнью Мартина. А ему самому — жизнью Маргарет. Как, интересно, Отражение справится с тем, что она никого не родит? Это же все-таки не пропавший с вертела цыпленок. Кого окрестят в церкви в качестве сына Роберта Стоуна? Пустое место? Или Отражение материализует ребенка из ниоткуда? Впрочем, мысли о младенце Мэтью не слишком его занимали и не могли отвлечь от главного: что произошло со Светой.

После бесконечного дня наступила ночь, которая тоже прошла в томительном ожидании: Тони все еще надеялся, что Света просто задержалась и вот-вот появится. Он прислушивался к каждому шороху, хотя и знал, что это бессмысленно: мост был поднят и ворота заперты.

«Света, Света… — подумал Тони. — С тех пор, как мы познакомились, я только и делаю, что жду тебя».

Он вспомнил изображение забавного существа, которую показывала ему жена. Скульптура с головой морского слона и сложенными на складчатом животе ручками почему-то стала необыкновенно популярна в русскоязычном интернете. Это Ждун[3], говорила Света и переводила: Waity. Правда, милый? И чего он ждет, спрашивал Тони. Ничего, пожимала плечами Света, просто сидит и ждет. Вот и он так же — сидит и просто ждет, сложа руки. Потому что ничего больше сделать не может.

Даже если бы Тони мог спать за компанию с Маргарет, он все равно не смог бы уснуть. Возможно, это была всего лишь иллюзия, но ему казалось, что у его «я» есть свое собственное физическое ощущение: тело жало, давило, оно было тесно ему, как плохо сшитый ботинок. Хотелось скинуть его, вырваться на свободу. Он никогда не страдал клаустрофобией, но сейчас чувствовал себя запертым в тесной клетке, стены которой медленно сжимаются.

Приступ паники кое-как удалось подавить («Возьми себя в руки, ты, истеричка!»), но будь у него свое тело — его трясло бы и колотило.

Наконец наступило утро, которого Тони ждал как избавления, не в силах больше выносить темноту и неподвижность. Еще не рассвело, когда в комнату тихо вошла Элис с неизменным кувшином («Черт возьми, откуда у них столько сушеной вишни?!»). Она придвинула к постели табурет и поставила на него кувшин и стакан, чтобы Маргарет могла выпить снадобье, сразу как проснется, не вставая.

Очередной сеанс над лоханью прервался скрипом двери. Маргарет его, разумеется, не услышала, но Тони заставил ее обернуться.

Мартин выглядел просто чудовищно: исхудавшее пылающее лицо, обросшее неопрятной щетиной, красные глаза, спутанные сальные волосы, грязная одежда, надетая кое-как, в полном беспорядке. Он ввалился в комнату и без сил упал на пол, хриплым шепотом попросив закрыть дверь. Даже потеряв сознание, Мартин пытался ползти к выходу. Как ни пытался Тони привести его в чувство, ничего не получалось.

[1] «Summa theologiae» (лат.) — «Сумма теологии», богословский трактат итальянского философа XIII в. Фомы Аквинского, в котором излагаются пять доказательств существования Бога.

[2] Мандрагора (лат. Mandragora) — род многолетних травянистых растений семейства Пасленовые. Виды мандрагоры встречаются в Средиземноморье, Западной и Средней Азии, в Гималаях. В качестве средства от бесплодия упоминается в Библии (Быт.30:14) и в комедии Никколо Макиавелли «Мандрагора».

[3] Ждун — скульптура голландской художницы Маргрит ван Бреворт «Homunculus loxodontus», созданная для конкурса на тему биологических наук. Скульптура символически изображает пациента, ожидающего приема. В 2017 г. стала мемом Рунета.

27. Конец лета

— Я позвонил Оливеру, — сказал Питер, глядя, как Люси кормит Джина. — Он согласился. Надо съездить подписать договор и перевести ему деньги на расходы.

— Думаешь, он сможет ее найти?

— Посмотрим, — пожал плечами Питер.

Люси походила с Джином по комнате, покосилась на Свету, которая, как обычно, сидела в кресле и смотрела в окно сквозь потоки бегущей по стеклу воды.

— Где Тони? — спросила она.

— На веранде холодно, Джонсон увел его в библиотеку. Скоро осень. Надо будет возвращаться в Лондон. Как будто и не было лета.

— У меня по-другому, — Люси положила сына в кроватку рядом с Мэгги, которая старательно пыталась засунуть в рот большой палец на ноге. — День пролетает, как одна минута, но лето было бесконечным. Говорят, у всех мамок младенцев так.

— Откуда ты его выкопала? — спросил Питер, когда они спустились в голубую гостиную, где было накрыто к чаю.

— Кого? — Люси с недоумением посмотрела на мужа.

— Оливера. Я увидел его карточку в твоем кошельке, когда… Ну, в общем…

— Вера дала. Она к нему обращалась, когда работала в Линкольне. Ее клиент с Альцгеймером ночью сбежал из дома и пропал. Если б не нашелся, у нее были бы серьезные неприятности.

— И где он был? Клиент, я имею в виду.

— Не поверишь. Наткнулся на бродячий цыганский табор, они его подобрали.

— И как Оливер его нашел?

— Да откуда я знаю, — Люси налила в чашки заварку и добавила кипятка. — Как-то нашел. Я хотела тебе рассказать и забыла. Сначала ездили к Агнес, потом Мэгги заболела. А ты рассказал Оливеру, где она может быть? Хлоя?