В плену страха

Богдан держал мою руку, большим пальцем поглаживая её тыльную сторону.

Я потянулась к катетеру, стала отклеивать лейкопластырь.

— Ты чего надумала? — Богдан перехватил мою руку.

— Я хочу увидеть папу.

Высвободив руку, я продолжила отклеивать лейкопластырь.

— Подожди, я позову медсестру.

Богдан понял что бесполезно меня останавливать. Но с катетером я справилась сама. Поднявшись с кровати, меня немного штормило. Богдан меня придержал.

— Может всё таки до утра подождёшь?

Я обняла Богдана, лицом уткнулась ему в грудь.

— Спасибо что со мной рядом.

Глухо пробурчала. Подняв голову, посмотрела ему в глаза.

— Я не могу лежать и ждать до утра.

— Я уже понял. Пошли найдем врача.

Богдан наклонился целуя меня. Как же мне с ним хорошо и спокойно.

Выйдя из палаты, я бросила взгляд на настенные часы. Без пяти восемь. В моей голове сразу щёлкнуло. Таню надо было забрать из центра в шесть.

— Богдан! — я в панике повернулась к нему. — Таня! Мы Таню не забрали…

— Тссс, не переживай. Она с Игорем уже дома. — успокоил меня он. Я с облегчением выдохнула.

Глава 34

Ника.

Найдя врача. Мы долго с ним разговаривали. Он мне подробно рассказал о состоянии отца, о том что ему требуется операция, но он от неё на отрез отказывается. Я уговаривала дать мне разрешение увидеть папу, зайти хотя на пару минут. И всё таки врач сдался.

Зайдя в палату, увидев папу, ком подобрался к моему горлу, стал душить меня. Папа лежал весь в проводах, в носу торчала кислородная трубка. Я его еле узнала, он стал старее ещё лет на десять.

Папа услышал что в палату зашли. Повернулся посмотреть. Увидев меня его глаза наполнились слезами.

— Николь? Дочка! Это ты?

Боже как редко он меня называл дочкой.

— Живая! Не может быть, это ты! Дочка!

Я еле сдерживала себя что бы не расплакаться. Ведь врач меня предупредил что ему нельзя нервничать.

— Тссс. Папа я здесь, со мной всё в порядке. Ты как?

Он протянул руку. Я не стала заставлять себя ждать. Быстро подошла к нему, взяв его руку в свои, присела на край кровати.

— И не стыдно тебе, профессор сердечных наук, самому слечь в больницу с сердечным приступом.

Он слабо улыбнулся.

— Все мы смертны. И ни кто от этого не застрахован.

Я чувствовала за собой вину. Не только мамины дела, но и моё исчезновение дали удар по его сердцу.

— Папочка, пожалуйста не отказывайся от операции. Ты мне очень нужен.

Стала его умолять, стараясь сдержаться чтобы не заплакать.

— Ты рядом. И теперь я не имею права отказываться. Ты исчезла куда-то, Нэлли…

Он замолчал. Нахмурился.

— Ты знаешь про маму? — он закашлялся.

— Да. Только сегодня узнала… Не напрягай себя. — попыталась его успокоить. Но он продолжил.

— Это просто не мысленно..! Так вот. То что ты пропала, а Нэлли натворила эти чудовищные дела. Я просто не видел смысла в этой операции. — папа тяжело и протяжно вздохнул. — А с твоим появлением, и жизнь теперь имеет смысл.

В первые в жизни мне было так тепло и комфортно рядом с папой. Ещё немного поговорив в палату зашёл врач, попросил меня удалиться, ведь больному нужен отдых. Поцеловав папину руку, я пообещала что ещё приду, что буду рядом. И больше ни куда не исчезну.

Позже, ещё раз поговорив с врачом насчёт операции, и когда она состоится.

— Всё зависело от его согласия. А так как он дал согласие, то и операцию не будем откладывать. С утра начнём подготовку.

— А какие шансы? — мне важно было знать. Я наконец-то обрела отца. Я в первые за всю жизнь с ним так долго разговаривала, в первые мы провели время вместе. Пусть это не самый лучший способ для сближения, но для меня это было чем то таким волнительным и радостным.

Богдан.

Пока Ника спала, после лошадиной дозы успокоительного, я от неё не отходил ни на шаг. Всё время был на созвоне с Игорем. Игорь мне без конца звонил, делился новостями. Уезжая с Никой в скорой помощи, попросил его держать меня в курсе во всём. А он отчитывался передо мной каждые десять — пятнадцать минут.

К шести он забрал Танюху из центра, поехал с ней к Нике в квартиру.

Перекручивая в голове все новости и произошедшее сегодня, понимал свою бесполезность в гражданском. Без удостоверения следователя, мне ни кто не давал информацию кроме Игоря.

Ника. Её обморок, потом истерика, сильно меня напугали. Да такое пережить что она пережила, ни каждый сможет. А тут ещё новости одна круче другой. Как она со всем этим справится.

Голова гудела, переходя в дикую боль. Попросил у медсестры обезболивающие. Мне нужно быть в форме, когда проснётся Ника, моя спящая красавица.

Она стала моим центром вселенной. Со с воим приходом в мою с Таней жизнь, всё поменялось, утихла боль по утрате Виктории. Вновь дала почувствовать что я могу любить, ещё больше любить.

Ника не захотела оставаться в больнице до утра, как только её не уговаривал.

— Я чувствую себя хорошо, а дома ещё лучше станет. И вообще как тебе не стыдно!

Грозно посмотрела на меня. Я начал в голове прокручивать, от чего мне должно быть стыдно. Не найдя ответ, виновато спросил у неё.

— За что мне должно быть стыдно?

Ника улыбнулась.

— Нянькаешься тут со мной, когда дочь одна дома.