В плену у времени

Спустя несколько минут на балконе появились гвардейцы в форме и охранники. Они повели Дегтярника вниз, и он не оказывал им видимого сопротивления. Вскоре над Пэлл-Мэлл раздались звуки полицейских сирен.

— Накрылся наш чай с пирожными на Мэйфэар, — сказал неуклюжий парень. — Стыд и позор. А я слегка проголодался.

— Напряги головку, — сказал крупный мужчина. — Он дал себя увести. Наш мистер Риазза рисковый человек. Пойдем послушаем, что скажут его посыльные…

Когда через четверть часа они, прибыв в Браун отель, пригладили волосы и быстро почистили ботинки о свои собственные брюки, гостиничный слуга в форме провел их в элегантную отдельную комнату, украшенную цветами, где их уже ждали Энджели и Том. Крупный человек сдержанно поклонился Энджели и уселся на роскошный диван с мягкой обивкой. Его друг колебался, не зная наверняка, можно ли и ему сесть.

— Почему бы вам не расслабиться? — сказала Энджели, похлопав по дивану. — Я уже сделала заказ. Через минуту принесут чай.

Почти сразу же открылась дверь, и вошел официант с большим подносом, где были чай, сандвичи с огурцом — очищенным — и птифуры. Он аккуратно расставил все на низкий столик красного дерева и начал наливать чай из серебряного чайника в фарфоровые чашки. Потом официант сел рядом с Энджели и положил себе розовое пирожное, которое целиком отправил в рот и тут же проглотил.

Царило всеобщее молчание, все собравшиеся наблюдали за тем, как Дегтярник глотнул чай. Крупный мужчина зааплодировал сначала тихо, потом громче. А потом захохотал. К нему присоединились и остальные. Энджели сложилась пополам и вцепилась в Тома, стараясь отдышаться. Том чувствовал сквозь рубашку тепло ее рук и желал, чтобы этот момент длился как можно дольше.

— Ловкий трюк, мистер Риазза, — усмехнулся крупный мужчина и внезапно перешел на серьезный тон. — Как вы это сделали? И самое главное, как вам удалось уйти?

— Это больше, чем ловкий трюк, мой друг. Этому нет цены — и, поверьте мне, боюсь, что это вообще невозможно оценить. Я обладаю искусством, которое совершенно уникально в этом мире. Я могу попасть всюду, куда захочу — могу оказаться в спальне леди или в Английском Банке, — и ни один человек не сможет остановить меня. Захватите меня, и я выскользну из ваших пальцев, как вода проливается сквозь решето. Вы начинаете постигать, какие открываются возможности? По выражению вашего лица я вижу, что да…

— Чего вы хотите, мистер Риазза? Вы мне что-то предлагаете или о чем-то просите?

Дегтярник улыбался, показывая новые белейшие зубы. Ему нравились ребята, которые сразу приступали к сути дела.

— И то и другое.

— Вам не кажется, что вы несколько… зациклились… на этом типе, на новом Гудини, а, сэр? Нельзя же вешать на него каждое нераскрытое преступление. Ведь нет доказательств, что их совершил один и тот же человек. — Сержант Чадвик изобразил задумчивое, но уважительное выражение лица.

— Не притворяйтесь тактичным, сержант. Одержимость — вот слово, которое вы ищете. Сегодня ко мне уже применили это определение.

Инспектор Уилер заговорил довольно громко. Сержант Чадвик закрыл дверь кабинета.

— Мы говорим лишь о намеках и слухах. И это уже само по себе тревожит. Не могу понять, почему только один я считаю, что эта сочащаяся струйкой информация постоянно указывает на одного человека. И бесполезно говорить вам — если я прав, — что никто никогда не видел никого, кто с такой скоростью передвигался бы в разных направлениях. Или этот человек очень страшен, или у него есть то, чего хотят люди…

— Или то и другое вместе, — предположил сержант Чадвик.

— Несомненно. Мы же говорим не только об Ист-Энде, этот парень уже отправился к югу по реке, он в районе пакгаузов, у аэропорта Хитроу, он проник в Сити. Будто раскинул паутину по всему Лондону…

— А вы по-прежнему думаете, что есть связь между этим Гудини и делом Скокк — Дайер?

— Разумеется, так и есть! — рявкнул инспектор Уилер. — Ученые лгут, но они, конечно, не преступники. Уверен, ключ к этой связи лежит в эксперименте с антигравитацией. Самая последняя глупость, совершенная семейством Дайеров, — это идея каникул! Кэйт Дайер где-то спрятали. Но от кого? А теперь и с мистером Скокком невозможно связаться…

— Его жена говорит, что он уехал, чтобы побыть в одиночестве, — и кажется, это ее слегка задевает.

— Ага, что ж, я принимаю это объяснение, но с натяжкой.

Сержант Чадвик нахмурился.

— Знаете, больше всего меня ставит в тупик их одежда. Почему в Бэйкуэлле на Кэйт Дайер было длинное зеленое платье? А на стоянке супермаркета и в Ковент-Гарден на ней и на мальчике Скокке была такая забавная одежда. А всадник на Оксфорд-стрит в треуголке… Вы не думаете, что это могло бы быть каким-то странным тайным обществом, которое устроило фантастическое путешествие, а?

Инспектор удивленно поднял брови.

— Ничего подобного этому делу у меня не было. Оно делает из меня дурака. Я спать не могу! В этом пазле должен быть недостающий кусочек, простой, как нос на моем лице. Я просто взорвусь, когда найду его…

— Хотите чашку чая, сэр?

— Ага, хочу. Спасибо, сержант.